Мы никогда не умрем
Шрифт:
«Видимо, погулять в темноте вокруг своего дома. А мы с тобой собирались искать Ришу, поэтому предлагаю чай и воссоединительную миссию».
— Пойдет, — улыбнулся Вик, откидывая одеяло.
Они, как и каждое утро, убрали на кухне. Это стало уже привычным ритуалом — Вик любил порядок, и Мартин разделял его стремление. Не разделял отец, но они оба давно ждали от этого человека только чтобы он как можно меньше участвовал в их жизни и не забывал класть в холодильник хоть какие-то продукты. Вик, еще недавно так тянувшийся за его
Спустя полчаса они вышли на улицу. Солнце падало на снег, наполняя весь мир белоснежным, искрящимся светом. Предчувствие чего-то хорошего не покидало Вика с самого пробуждения, и он улыбался, подставив солнцу лицо.
— А знаешь, Мартин, не так уж и плох этот мир.
«Он вовсе не плох. Пойдем к дереву? Может там у кого-нибудь спросим, где Риша», — с улыбкой ответил он.
— Может на Гору, где все дети собираются?
«Ты помнишь, как ее в деревне называли? Давай лучше к дереву, там должен быть хоть один мечтательный ёлколаз. Если нет — пойдем в деревню и там спросим».
— Хорошо…
А на улице солнце, снег и оглушительно поющие птицы. Воздух наполняет легкие и мысли, колкий и звенящий. В такой день, под этим солнцем не может случиться никакой беды!
Никакого зла.
Никакого зла не бывает вовсе!
Вик впервые подумал, что хочет сделать что-то детское. Безумное. Бежать, не разбирая дороги, раскинув руки. Смеяться просто от того, что в сердце — пустота, белая и чистая. Мартин, который почувствовал эйфорию друга, сжимал косяк и молчал. Его встревожила ее легкая истеричность, но вместе с тем он боится спугнуть неожиданное счастье неосторожным словом. Все-таки Вик с каждый днем все больше и больше становится похож на нормального ребенка.
— Мартин, там стук с полянки, где елка?
«Да… Вик, иди потише, мне не нравится этот звук».
Вик кивнул, почувствовав тревогу друга. Впрочем, она не сделала солнце тусклым и не заволокла небо тучами — день был по-прежнему прекрасен.
«Может я?..»
— Давай, — легко уступил Вик.
Даже если там нет никакой опасности, а ее просто не может там быть — ему хотелось поделиться с Мартином этим днем.
А Мартину было не до прекрасного зимнего утра. Он знал, что увидит на полянке еще до того, как достиг окружавших ее кустов. Стук сопровождал ритмичный звон.
Рядом с деревом стоял мужчина. Высокий, черноволосый. Мартин его раньше не видел. Мужчина был широкоплечим, его спина, казалось, окаменела. И он ритмично, идеально выверенными движениями, рубил ель. Вековое дерево умирало под его топором, разбрасывая щепки по белоснежному снегу.
Мартин подумал о том, что нужно развернуться и уйти. Но он остался стоять, разглядывая мужчину.
В морозном звоне раздавался терпкий запах еловой смолы.
У мужчины был волевой подбородок, темные глаза с тяжелыми веками, тонкая, почти
— Что вы делаете? — спросил Мартин, выходя из-за куста.
— Что, еще один альпинист? Можешь идти домой, нет больше елочки.
У мужчины был низкий и хриплый голос. Очень усталый. Вокруг него были разбросаны разноцветные щепки, серебрящиеся на солнце остатками фольги.
Звезда.
— Кто-то упал, да? Вы отец?
— Отойди, мальчик, — вместо ответа приказал он, бросая топор на землю рядом с несколькими срубленными ветвями.
Постояв несколько секунд, он ударил ногой по стволу. Движение получилось резким, рассчитанным и фатальным. Окруженное шорохом и треском, дерево упало на землю, очертив зеленую стрелку на снегу.
Мартин подошел к ветке, и незаметно сунул в карман блестящую птичку, оказавшуюся сверху. По всей полянке были разбросаны щепки.
«Я знаю, кто упал, Мартин», — едва слышно сказал ему Вик.
Этому мужчине удалось погасить солнце, ни сказав ничего важного.
— Скажите, кто упал? — тихо и настойчиво повторил Мартин, подходя к нему.
— Моя дочь. Ира. Знаешь ее?
— Я ее друг. Она жива?
— Она мне ничего про тебя не рассказывала, мальчик.
— Я помогал ей хоронить Власа, — сказал Мартин, глядя мужчине в глаза.
Он помнил полоски от ремня, которые показала ему Риша. Мартин видел человека, избившего свою дочь за то, что она похоронила друга. И пришедшего вымещать злость на дереве, с которого она упала.
— Жива. Сильно ушиблась, и вряд ли скоро встанет с постели. Зачем она полезла?.. — риторически спросил он, пиная ствол.
— Риша хотела, чтобы ее полюбили, — ответил Мартин. — Она говорила, вы тоже знаете об этом… ритуале.
Он поднял на него тяжелый взгляд. Глаза его, темные и холодные, налились кровью.
«Мартин, зачем ты его злишь?..»
«Он ничего нам не сделает».
— И поэтому полезла? — неожиданно спокойно спросил мужчина.
— Я не знаю, спросите у нее. Можно мне с вами?
— Куда?
— Я хочу ее проведать. Пожалуйста.
«Он не разрешит…»
— Пойдем, — пожал плечами мужчина, поворачиваясь к нему спиной.
Он шел, не оглядываясь и не подстраиваясь под шаг мальчика. Мартину удавалось успевать за ним, не срываясь на бег.
«Не бойся, я уверен, с ней все будет в порядке».
«Она полезла… нужно было сжечь звезду…»
«Вик, проблема не в звезде, а вот в нем. И еще целой деревне предвзятых людей. Слушай, он странный какой-то, тебе не кажется?»
«Кажется. Сначала бил ее, а потом елку пошел рубить…»
Дом, к которому они подошли, был выкрашен светло-голубой краской. На территории было чисто, цепные собаки выглядели сытыми и ухоженными. Мартин разглядел баню, сарай, большой курятник, и торчащие из-под снега цветные рейки в том месте, где летом был огород.