My Ultimate Winter Playlist or Let's Do It
Шрифт:
***
В самолете мы устроили маленькую сиесту, чтобы накопить силы для вечерней прогулки. Точнее кто пытался отдыхать, а кто саботировал этот самый отдых. Ну, не могу я долго сидеть на одном месте, когда впереди столько интересного, а вчера был постельный день с просмотрами фильмов, и энергии скопилось больше, чем надо. Бенедикт утомился убирать мои ноги, которые так и норовили организовать пробку в проходе между рядами кресел. Я старалась выкладывать их исключительно на соседа, чтобы не мешать передвижениям стюардессы, но они сами как-то сползали и зависали за пределами сиденья. После такого
– Будешь плохо себя вести, мы сегодня никуда не пойдем.
– Ну и ладно, посидим на балконе, посмотрим на закаты над старым испанским городом, поизображаем романтику, - я изо всех сил старалась доказать, что перспектива пассивного отдыха меня не пугает, и подставила его могучей груди свое костлявое плечо.
– Тогда я посажу тебя под ключ и пойду гулять самостоятельно.
Вот это уже страшно, перспектива остаться в гордом одиночестве, пусть даже призрачная и далекая вразумила меня лучше всяких замечаний в духе детсадовских воспитателей, которые он извергал до того. Я резко исправилась, расположившись в кресле так, чтобы его голова умостилась мне на грудь, а мои кости, особенно подвздошная, не оставляли синяков на достоянии английской нации.
До конца полета я терпела, как могла, но после объявления посадки кометой полетела к выходу, но не преодолела и половины салона, как была остановлена за превышение скорости, Бенедикт схватил меня за петлю в джинсах, и я, как в мультиках, словно на резинке вернулась на место к своему строгому воспитателю. Моя услужливая фантазия тут же нарисовала пару сценариев, по которым могут развернуться события, придерживайся мы таких ролей, да так живо, что я задумалась над перспективой предложенного ранее уединения в номере, о чем сообщила, потершись об его шею. Да, у мужчин туго с пониманием намеков, а у меня туго с постоянством желаний, так что, если я передумаю сидеть в четырех стенах, всегда можно сослаться на неопределенность жеста и недопонимание.
***
Да здравствует благодатная андалузская земля славного древнего города Херес-де-ла-Фронтера! Сколько прекрасных алкоголей производит она! Точнее на ней произрастает виноград, который потом превращается в херес. А вот сортов хереса столько, что нам и недели не хватило бы, чтобы распробовать все как следует. Что же делать, когда у тебя в запасе всего один вечер? Я бы, несомненно, закрылась в Крепостной башне, которая соединена с винным погребом, и не вышла, пока хотя бы по глотку не попробовала все, что там есть. А потом с первыми лучами рассвета и ужасной головной болью *идея Бенедикта* выползла наружу, чтобы пасть смертью храбрых на испытательном треке под рев моторов.
Мой спутник предложил более гуманный по отношению к печени и вычурный с точки зрения эстетики вариант: купить бутылку-другую хереса, взять чего-нибудь похожее на ужин, прихватить подстилки и пледы и незаконно оккупировать крышу маленькой гостиницы, в которой мы сняли номер. Признаюсь, меня больше уломало присутствие в предложении слова «незаконный», чем перспектива
Радость первооткрывателей нам жестоко обломали, так же, как и навесной замок с двери на крышу.
– Надеюсь, предыдущие Бонни и Клайд сейчас не на крыше, - зачем-то прошептал Бенедикт.
– Если ты о первопроходцах, то, думаю, они даже выселиться из отеля успели. Посмотри на ржавые петли и погнившую древесину. Эта дверь пережила не лучшие времена и, судя по всему, лестница тоже, - мы посмотрели на облупленную краску. – Ее открывал не один ливень и ураган. Обнаружь мы на крыше кого-то, это будут такие же жалкие плагиаторы, как и мы, - успокоила я Бенедикта.
– Да ты глазастая!
– А то, Шерлок. Но это поправимо, - я кивнула на бутылки с вином.
Крыша оказалась даже более обжитой, чем мы смели надеяться. Персонал, похоже, увлекался ботаникой и сам нередко в перерывах забредал наверх. В космическом хаосе тут были разбросаны шпалеры с цветами, столики с горшками и прочая садовая утварь. Мы примостились за зеленой стеной каких-то цветов, точнее сказать с моими познаниями в этом предмете не могу, тем более что устаканившееся тепло конца февраля позволило этому плетущемуся монстру только распустить листочки да почками намекнуть на то, что оно цветет.
Полторы бутылки спустя мы уже вовсю изображали из себя подростков на последнем ряду в кино. Бокалы были благополучно забыты, мы передавали бутылку из уст в уста, ужин тоже приказал долго жить, тем более что и в целости да сохранности выглядел жалко и неубедительно на фоне трех бутылок крепленого вина, так что нам осталось только одно: закусывать пьяными поцелуями. Уже сейчас, отвечая на его жадные и голодные поцелуи с не меньшим пылом, я представляла, каково мне будет с губами Джессики Рэббит. Его рука скользнула под свитер, что было несложно, ибо он был мало того, что велик, так еще и по задумке дизайнера растянут. Я села к нему на колени и прижала к шпалере, которая так и напрашивалась на проверку на прочность.
Дверь скрипнула, и мы услышали чьи-то голоса, замерли, надеясь, что за маскировкой нас не заметят, и затаились в ожидании того, что последует за звуковыми эффектами. Я даже отсела подальше, чтобы Бенедикт мог не изображать продолжение растения, во избежание обвинения в порче имущества испанской короны. Но пока мы расползались по углам, задели бутылку, которая, шурша и позвякивая, покатилась по песочному наносу на крыше. Это показалось нам дико смешным, и мы затряслись от приступов беззвучного смеха, который грозил перейти в очень даже звучный и запороть всю конспирацию.
Но гости не обращали на нас внимания, они что-то активно и громко выясняли, поскольку никто из нас не знал испанского, понять, что они выясняют или по поводу чего изъясняются, было невозможно. С тем же успехом и интонациями они могли как изъясняться друг другу в любви до гроба, так и выяснять, какой Эстебан убил какую Кончиту из какой ревности, кто виноват и где теперь закапывать труп. Мы решили не мешать столь интимному разговору на повышенных тонах и тихо убраться в номер, пока нас не призвали в свидетели. Мы неуклюже собрали бутылки с покрывалами и, пошатываясь, направились к выходу.