My Ultimate Winter Playlist or Let's Do It
Шрифт:
– Предложи еще свое коронное «Скажись больной», - проворчала я, наконец-то встав на свои несчастные две, тело заныло с каким-то новым, неведанным прежде оттенком, просто потрясающее усердие на пути того, чтобы я прочувствовала все мышцы. – И как озвучить диагноз? Острый приступ перетраха?
Из-под одеяла высунулась пара васильковых глаз, ну вот, опять мы недовольны. И так предательское зеркало души у Бенедикта закладывало его с точностью до 100% своей способностью менять оттенок радужки от цикория до василька в меру его раздражения.
– Внимательно слушаю Ваши замечания, сер Хиггинс.
– Фи-фи-фи, - выдало существо, скрывавшееся под одеялом, не удосужившись даже голову
– А вчера что-то никаких «фи-фи-фи» слышно не было, - я пожала плечами и вышла из комнаты. До меня доносилось неразборчивое ворчание, порицающее мое скандально-неподобающее поведение, но он упустил шанс сказать о наболевшем. Теперь меня больше занимало, как сделать так, чтобы не выглядеть руинами Карфагена на работе. Извини, дорогой, часы приема закончены, я уже мысленно тружусь на благо BBC.
***
После напряженного рабочего дня дала себе торжественную клятву, что во избежание побочных эффектов, схожих с сегодняшними, я запишусь в спортзал, ибо беготни по BBC-шной деревеньке явно не хватало. А оказаться в плачевной физической форме именно в тот день, когда к нам заявились блудные коллеги по цеху, точнее будущие коллеги, больше не хотелось.
На меня сбросили двух ребят, которые писали дипломный проект о Top Gear. Что способствовало моей переквалификации в экскурсовода? Не имею ни малейшего понятия. Но если найду мозг, родивший эту бесценную идею, съем пластиковой чайной ложкой, предварительно произведя трепанацию тупым пластиковым ножом. Неужели не было видно, что я не расположена ходить по отделам, строить добрую всезнающую тетеньку, которая, к слову, ненамного старше этих оболтусов. Было слишком опрометчиво поручать мне ребят, которые еще не определились, писать им диплом или пялиться на мои чулки в полосочку. Они до конца дня даже не разобрались, кто из них удостоится правом первым угостить меня пивом. Вот Бенедикт посмеется, узнав, что у него конкуренция подрастает.
Шутки же Хаммонда по поводу моей ясельной группы и их сомнительных успехов в познании «кухни» автомобильного шоу подняли настроение настолько, что к метро я шла пританцовывая. А когда переступила порог дома, то и напевала: “Don’t break, don’t break my heart and I won’t break your heart-shaped glasses”, удивляясь, как мой плеер может случайно находить песни, попадающие в «десятку».
– Что ты мурлычешь себе под нос? – надо мной навис мрачный блюститель морали, хозяин этого английского особняка, я только подняла голову, скорчившись буквой «зю» над обувью, а его авторитет уже раздавил все мои нехорошие и бунтарские порывы. Я просто протянула ему плеер, Бенедикт стоял, вслушиваясь в музыку, достаточно долго, чтобы я покончила с верхней одеждой и пронеслась мимо него, целясь прыгнуть на диван. Он перехватил меня на полдороги:
– Что это за скрипящий синтетический голос?
– Marilyn Manson, - просветила я неуча. – Классная песня, между прочим.
Решила не добавлять, что у них вообще репертуар ничего и со смыслом, а то ведь опять напомнят, что я абсолютно неаристократична.
– Ага, с тонким намеком.
– Уорнер вообще любит аллюзии и необычные метафоры. Эту песню он посвятил своей тогдашней восемнадцатилетней девушке с намеком. Если она разобьет его сердце, он проделает то же с ее розовыми очками. Красиво, по-моему. А еще это намек на твоего любимого Кубрика и его «Лолиту».
– Очки в форме сердца с постера?
В ходе обсуждения явных достоинств американских рокеров мы переместились на диван, я поджала под себя ноги. Бенедикт предпочел вытянуться во всю предоставляемую ему длину и примостить голову у меня на коленях. Я чистила мандаринку и надеялась, что он молится каким угодно
– Без понятия, откуда, - призналась я. – После просмотра «Сияния» я поняла, что не готова к его виденью «Лолиты». Уж слишком меня повергла в шок интерпретация Кинга.
– Не напомнишь мне, кто, ругаясь, но с замиранием сердца, следил за «Дракулой»? Уж где-где, а в этом сериале с романом развод и кактус между кроватями, - выдал он, не находя себе места на моих коленях от возмущения, и отвернулся к камину. Сначала я опешила от того, как он оперирует моими выражениями, но вспомнила о нападке в мой адрес:
– Кого волнует Дракула, когда там играет Джонатан Рис Майерс? – мой собеседник напрягся и опять повернулся, чтобы удобнее было сверлить меня возмущенным взглядом.
– Мне вообще по вкусу мужчины с длинными именами: Джонни Ли Миллер, Кристен Холден-Рид, Дэниел Дэй-Льюис, Маттиас Швайгхёфер, Гаэль Гарсиа Берналь…
– Бенедикт Камбербэтч, - подсказал мне собеседник.
– Да, мне говорили, что он тоже ничего, - после драматичной паузы пришлось согласиться мне.
– Ах, так!
Не успела я возразить что-то разумное на его угрожающе прозвучавшее междометие, как оказалась на диване лежа, упав вместе со спинкой. Предательский предмет интерьера! Меня привалили все его наглые килограммы костно-мышечного веса, а их в сравнении с моими побольше будет, аж дыхание от его напора и моего возмущения сперло. Пока он то ли кусал, то ли целовал меня за плечи, шею, живот, я мужественно отбивалась ногами и щипалась. Когда он зажал мои ноги между своих, а, чтобы обездвижить мои руки, ему хватило одной, я еще пыталась укусить его. Но дальше меня скрутили во что-то отдаленно напоминающее фигуру художественной гимнастики, в простонародье именуемую «бараний рог», и стали с придыханием нашептывать на ухо мысли о капитуляции.
– Каковы условия?
– Два с половиной часа непредвзятого просмотра Кубрика, - предложил он. Бенедикт, когда же ты научишься у своего лучшего друга придумывать задания поизворотливее? Я вспомнила последнюю попойку в компании Хиддлстона и искренне пожелала, чтобы эта мысль, как счастливое исключение, ни в коем случае не материализовывалась.
– По рукам, тащи черно-белую эротику, только какао заварю и вернусь. Как смотреть фильм о педофилии без детского рациона?
Он покачал головой, но ничего не сказал, чтобы я не передумала добровольно подвергать себя пытке. Знала бы я, что пытка очень четко описывает впечатление от фильма, ни в жизни не села бы за его просмотр, даже под дулом пистолета, даже за единорога или нескончаемый запас сливочного мороженого. Знал бы Бенедикт, как я безумно влюблена в этот роман, он бы трижды подумал прежде, чем подвергать меня просмотру данного творения Стенли Кубрика. Поймите меня правильно, я всегда за режиссера и его право выразить свои мысли о проблематике произведения, которое он экранизирует, но тут совсем другая история.
– Бенедикт, объясни мне, непонятливой, как чувственный с первой до последней буквы роман Набокова превратился в триллер с налетом паранойи? – очень мягко, пытаясь уважать его нежные чувства к работам Кубрика, поинтересовалась я. – И Лолита тут какая-то противная маленькая психопатка, а не кокетка, - не сдержалась я.
Он вздохнул и решил проигнорировать меня. Не надо так, Бенедикт.
– Там была одна эротическая сцена, - пошла я на попятный, пытаясь выудить из него какую-то реакцию, кроме осуждающего взгляда. – В самом начале он использовал ее в титрах. То, как он красит ей ногти. Это было настолько аппетитно, что я …в общем, сцена впечатляющая.