Мы вернулись победителями
Шрифт:
Слон сидел спереди, чтобы на заднем ряду было достаточно места для троих. Дорога предстояла долгая. Банда ехала на другой конец города, где не было шанса на то, что им встретится кто-то из знакомых. Знакомым был только магазин электроники, о котором всем рассказал Филин. Не прошло и недели после возвращения на гражданку, как тот предложил обкрадывать магазины, а потом перепродавать награбленное в разных районах, чтобы никто не мог отследить связи.
В том магазине работал дядя Филина, не служивый, отсиделся из-за якобы проблем со здоровьем. Филин яро ненавидел его, как и всех
Филин получил свой позывной благодаря тому, что чаще других оставался дежурить ночью и всегда был начеку. Казалось, его не брал сон: когда темнело, усталость сходила с его лица, и Филин готов был рваться в бой. Среди солдат ходили слухи, будто тот видит в темноте.
Жигуль припарковался около 22:00. Свободного места было много, ничто не должно было помешать им рвануть с места в ту же секунду, когда все окажутся на своих местах. Для преступления время было еще раннее, но Филин все рассчитал: он хотел приехать пораньше, чтобы проследить за магазином и оценить обстановку.
Два часа ожидания не прошли даром. Нервы Филина успокоились. В магазине не было ни души, ни света. Редкий прохожий прогуливался в столь поздний час. Все должно было пройти гладко. Филин вышел из машины, открутил номерные знаки и вернулся назад. Выкурив две сигареты, он сказал:
– Идем.
Четверо в масках вышли из машины. Слон остался в салоне, перелез на водительское место и вцепился в руль, выжав сцепление. Он готов был рвануть в любую минуту. Филин взял всю грязную работу на себя: разработал план, достал машину, вскрыл дверь магазина.
Тени растворились во тьме. Лишь фонарный свет едва освещал прихожую магазина. Банда действовала наощупь. Слон знал, что в случае опасности, он должен включить фары. Это был знак, что остальным нужно как можно скорее возвращаться.
Рома не видел, что клал в мешок. Главным было – сохранить вид товара, чтобы его можно было перепродать. Рома не стал углубляться в стеллажи, оставаясь на зримом расстоянии от выхода. Он оглядывался, видя, как Слон теребит кожаный руль, и представлял, как тот раздражающе скрипит.
Где были остальные, Рома не знал. Несколько раз он замечал мелькавшие тени, но ничего не мог разобрать в темноте. Времени было слишком мало, все ориентировались на биологические часы, которые за годы, проведенные на фронте, настроились не хуже швейцарских. Четыре минуты были уже позади, а Рома наполнил мешок почти до отказа.
Завязав его, Рома шарил в поисках мелких предметов, которые поместились бы в карманы. Что-то нашел – положил, не думая. Думать они будут потом.
Слева у стены мелькнула тень. Рома напрягся. Неужели кто-то закончил быстрее него и уже пошел к выходу? Нет. Вряд ли. Рома решил проверить, вышел из-за стеллажей, посмотрела на улицу. Все тихо. У дверей никого не было. Но кто тогда пробежал рядом с ним?
В следующую секунду Рома услышал хруст костей. Его легко можно было спутать с треском
Еще удар. Рома попал носом кроссовка и машинально вытащил пистолет из-за пазухи. Он не рассчитывал им пользоваться.
Направив дуло во тьму, Рома прислушался. Как бы он ни пытался сосредоточиться и распознать окружающие звуки, он слышал лишь свое дыхание, бешеное биение сердца и боль, расползающуюся в боку.
Рома вновь оказался на войне. Даже после возвращения домой она не отпускала его. Тот же сырой окоп, дрянная еда и молчание. Смотришь по сторонам – не видишь ни хрена, только прислушиваешься. Сколько было таких ночей? Не сосчитать. И вот снова она. Роме вновь приходится вжиматься в оружие и целиться в пустоту, чтобы выжить.
– Стреляй, – сказал Филин, стоя за спиной Ромы как дьявол.
Рома смотрел во тьму. Тысячу дней он провел на войне. И жалел о каждом из них. Искалеченные души, трупы, инфекции. На войне умирают не только от пуль и снарядов. На войне тебя пытается убить солнце и луна, песок и вода, личинка, заползшая в рану. Ослушаться приказа тоже означало смерть.
– Стреляй! – говорил Филин.
Филин был самый старший из банды. Ему было двадцать три. Он провел на войне пять лет и ни разу не был ранен. За стойкость и храбрость получил звание младшего сержанта. Рома должен был слушать его. Но война кончилась. Оружие сдано. Филин – ветеран войны, офицер запаса. На гражданке нет места подчинению одному только слову. К тому же, у Филина был перед Ромой неоплаченный долг.
Рома опустил пистолет, и тогда раздался выстрел. Вспышка на мгновение осветила магазин. Рома успел различить на полу мужчину с дубинкой в руках и дырой между глаз. Время замедлилось. На улице зажегся свет. Это Слон включил фары и завел мотор. Филин схватил Рому за грудь и потащил за собой к выходу. За ними бежали Берег и Газ.
Филин сел на переднее сидение. Остальные расположились сзади. Белый жигуль рванул с места.
Глава 5
Юля проснулась от шума воды. Капля за каплей падала где-то в дальнем углу. Звук наполнял комнату, но ничего вокруг не получалось разглядеть. Стояла густая летняя ночь.
Приподнявшись на кровати, Юля заметила, что платье в горошек сменилось белой медицинской формой: длинным фартуком до колен и туфельками тридцать седьмого размера. Она всегда носила их, когда…
В окно ударила луна. Она двигалась по небу так быстро, что за тем окном, где была Юля, зажглось следующее окно, через пару метров. Затем еще одно. И еще. Перед Юлей открывался до боли знакомый вид: госпиталь, где она работала во время войны.
По обе стороны стационара располагались больничные койки, точно такие же, на какой проснулась сама Юля. Некоторые койки были заправлены, на других же одеяла комкались у изножья. Куда делись все пациенты? – думала Юля.