Мясорубка Фортуны
Шрифт:
Мне нельзя влюбляться… Какой бы сильной ни казалась любовь, она неизбежно пройдет бесследно.
«Вы ее любите, дорогой Тихон Игнатьевич. Вы ее любите», — кружилось в моей голове, пока я кружил Лизу в вальсе и смотрел в ее счастливые глаза. — «И она вас любит. Но известно ли вам, в скольких мужчин она влюблялась до Сатибо, до вас? Как долго продолжалась ее любовь? Кто вы для нее? Живая игрушка? Верный рыцарь? Интересный компаньон? Надолго ли хватит вашей вампирской любви, если вы снова уступите чувствам? Не придется ли вам вспоминать о Лизе спустя много
Вальс кончился. На площади опять началась танцевальная неразбериха. Лизу утащил за руку Павел. Ко мне прицепилась пассия Джаника, одетая и причесанная как ресторанная певичка двадцатых годов прошлого века. Топчась с ней на месте, я нетерпеливо ждал спасительной паузы.
— Возьмите визитку, — партнерша дала мне цветастую бумажку, которую я не разглядывая положил в карман. — Приглашаю вас в салон красоты «У Кристины». Кристина — это я.
— Очень приятно. Меня зовут Тихон.
— Слышала, вы писатель. Что строчите?
— Исторические романы в стихах.
— Для меня это слишком нудное и печальное чтиво… Люблю короткие романчики с хеппи-эндом.
Я уловил тонкий намек в ее словах.
— Не надейтесь, что я прочту ваши скучные книги, Тихон, — предупредила Кристина, откинувшись назад, как кобра перед атакой.
— Я не собирался утяжелять вашу легковесную головку своими толстенными томами, — я увернулся от летящих на меня перекачанных губ.
— И все-таки мне было бы интересно с вами пообщаться, — Кристина помассировала мое плечо. — Приходите в салон. Поболтаем об исторических коллизиях.
«Переспим на досуге?» — спросили ее глаза.
— Сделаю вам скидку пятнадцать процентов на СПА-процедуры, — таинственно протянула она.
— Буду помнить о вашем приглашении, дорогая Кристина, — я поцеловал ей руку чтобы отвязалась.
— Для вас просто Крис, — женщина чихнула.
— Будьте здоровы, Крис. И до свидания, — я спасся от настойчивой поклонницы в объятиях Лизы.
«Дырявый подослал ко мне свою любовницу, чтобы заманить меня в ловушку? Или я всамделишно понравился Кристине? Кто ж разберет!»
Альбина Юсупова подала мне серьезный повод для беспокойства. Ни в человеческом, ни в волчьем облике, ее нигде не было видно после разыгранного для Лизы спектакля.
Сатибо ошивался на площади. Следя за нами издали, самурай рассказывал охранникам торгового центра о преимуществах новых моделей камер видеонаблюдения.
Куда подевалась Альбина? Не случилось ли с ней чего нехорошего? Не стала ли она жертвой самурайской мести? Что если Сатибо ее раскусил?
— Извини, лапушка. Мне надо в уборную, — я ушел от Лизы на поиски пропавшей агентессы.
У оборотней сильный запах. Искать их нетрудно. Невидимые следы Альбины привели меня в парк.
Грустная белая волчица сидела между двух высоких урн для сортировки мусора.
— Ты переела шоколадных конфет, мохнушечка? — я наклонился к ней. — У тебя слезятся глаза.
— Я призналась Сатибо, что люблю его. Наконец-то решилась, — вздохнула Альбина.
Крупная слезинка вытекла из ее правого глаза, покатилась по морде к носу.
— Молодец, — я погладил ее между поникшими ушами.
— Сатибо сказал, что мы можем быть только друзьями, — сдув с носа слезинку, волчица подняла голову и посмотрела на меня. — У него есть любимая девушка.
— Лиза?
— Я тоже спросила: «Лиза?»… «Не Лиза», — ответил он.
— Невероятно!
— Умерла моя последняя надежда… Ох!
— Если не Лиза, то кто?
— Думаешь, я знаю? Сатибо мне больше ничего не сказал… Тихон, мне так плохо! Не знаю, как все это пережить.
— Не горюй, мохнушечка, — я почесал волчицу за ухом. — Все пройдет, и на твоем пути встретится новая любовь. Взаимная… Ступай к гостям. Тебя все ищут. Твоя подружка — пантера замаялась одна веселить публику. Помоги ей.
— Я не могу показаться на людях с малиновым лицом.
— Умойся, приведи себя в порядок. Не показывай Сатибо, как тебе горько. Имей немного гордости.
— Спасибо, Тихон, — волчица подала мне лапу, и я ее пожал.
— Улыбнись. Жизнь продолжается.
Альбина кисло улыбнулась.
Обратный маршрут я проложил мимо стеклянной стены кофейни. Народу там отдыхало немного, заняты были всего три столика. Из любопытства я заглянул сквозь стекло на ходу и увидел, что пончиками и кофе угощались родители Феликса, семейство главврача поликлиники Льва Ломакина — сам Лев Андрианович, его жена Эльвира и трое детей — семнадцатилетняя Ника, восьмилетний Матвей и малютка Платон, едва научившийся ходить. Самый дальний столик заняли влюбленные друг в друга консультант и секретарша из администрации.
— Тихон, — меня окликнул звонкий голос.
Принадлежал он чернявому пареньку в кожаной куртке и джинсах.
Парень замер посреди дороги в боевой стойке. Казалось, вот сейчас он выхватит из-под куртки пистолеты и начнет стрелять с обеих рук, что называется, по-македонски. (Не понимаю, при чем здесь великий полководец Александр, если в его эпоху не было огнестрельного оружия).
Остановившись, я пристально посмотрел незнакомцу в глаза. Так вожак вампирской стаи смотрит на чужака, случайно или намеренно вторгшегося в его кормовые угодья.
Бледное лицо. Решительный взгляд. Охотник!
К моему величайшему сожалению, вампиры не чувствуют приближения охотников. Враги подкрадываются к нам невидимками. Находясь под защитой оберега Бажены, я и сам был невидим для интуитивного чутья охотников и сородичей, но после утраты доверия волшебницы стал сочной приманкой.
— Выпьем по чашке чая? — охотник показал мне безоружную правую руку, приглашая в кофейню. — Я долго ждал возможности поговорить с тобой с глаза на глаз. Мне нужно предупредить тебя.