Мятеж
Шрифт:
Но корпорация жаждала власти, — наверное, ей больше нравилось строить собственные города и держать население за прочными стенами. А может быть, это и правда был единственный способ обуздать вирус и обезопасить людей. Откуда мне знать?
Уже смеркалось, когда Адди застонала, а у меня наконец зажила нога. Вскоре Адди беспокойно заворочалась на моем плече. Я остановилась, медленно опустилась на колени и уложила ее на асфальт.
Она захлопала глазами, потирая руку. Глубокие
По моим прикидкам, я едва ли прошла две мили, а то и меньше, привал же мы сделали прямо посреди дороги. Справа высилось здание из красного кирпича, а слева — серое, с большими окнами и синей вывеской «Кафе на Керби-лейн». Адди взглянула налево, потом направо и снова налево.
— Где мы?
— В Остине, — ответила я. — В старом.
Она вытаращила глаза и вскинула голову, изучая соседнее здание.
— А где те парни из фургона?
— Они попытались схватить нас.
Адди повеселела:
— Очевидно, для них это плохо кончилось.
Я плюхнулась рядом с ней на асфальт:
— Да уж, нехорошо.
Она окинула взглядом окрестности и поморщилась при движении. Потерла руку и осмотрела длинный порез.
— Нам замедлили регенерацию, — сказала я. — Мне понадобилось несколько часов.
— Значит, мне еще целую неделю страдать! — воскликнула она.
— Ну, вряд ли так долго, — улыбнулась я.
— А ты, значит, взвалила меня на закорки и понесла… — Адди оглянулась. — Сколько мы прошли?
— Всего пару миль.
— О, всего пару миль! — закатила она глаза и с ухмылкой толканула меня плечом. — Тебе, наверно, кайфово быть такой? Сидишь себе и упиваешься своей крутостью?
Я ошеломленно посмотрела на нее, не зная, как реагировать. Адди рассмеялась и отвела назад свои темные волосы.
— Спасибо, — сказала она уже серьезнее.
— На здоровье.
Она помедлила, потирая лоб.
— Прости, что втянула нас в такую историю.
— Не ты же вытолкнула нас из челнока.
— Зато я слишком много трепалась насчет нашего плана в резервации. Если бы не моя болтливость, ничего бы и не было.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Я вообще могла оставить тебя на столбе, пусть бы пытали. Все равно ничего непоправимого с тобой бы не случилось.
Адди фыркнула, затем от души расхохоталась:
— Да уж! С тебя станется! Но мне лучше так, как вышло. — Она пригладила волосы. — Я там чуть не рехнулась.
— Мы обе, — уточнила я, вскочила на ноги и протянула ей руку. — Идти сможешь? Надо найти ночлег.
Она схватила меня за кисть и медленно встала, переложив всю тяжесть тела на
— Еще не срослась, — признала она. — Могу волочить ее или…
— Идем туда, — показала я на кафе. — Окна почти все целы. Авось не рухнет.
Она послала мне благодарный взгляд, и я знаком велела ей опереться на меня. Мы медленно заковыляли через улицу.
Дверь выломали давно, и она болталась на ветру, кое-как держась на одной петле. Едва мы вошли внутрь, по полу прошмыгнула какая-то зверушка, и Адди издала стон:
— Ненавижу крыс!
— На вкус они не такие уж противные.
— О боже, молчи, умоляю тебя!
Я притворила дверь и подперла ее стулом. Стены, когда-то ярко-зеленые, давно облупились. Повсюду в беспорядке стояли столы и стулья, с одной стороны тянулся ряд кабинок. Пластик потрескался, и кое-где из-под него торчала набивка. Я осторожно усадила Адди, решив не говорить, что крысы могли запросто поселиться и в сиденьях.
Сама я села напротив и смахнула с грязного стола паутину.
— Куда мы идем? — спросила Адди, угнездившись поглубже и привалившись к стене. — В настоящий Остин?
— Да, если сумеем найти. — Я подняла брови. — Ты ведь не держишь в голове карту Техаса?
— Нет, извини. — Она заглянула в грязное окно. — Но ведь можно поискать, наверняка где-то есть? Может, на какой-нибудь старой заправке? Там, типа, много чем торговали. Держу пари, что во время войны люди брали пищу, а карты не трогали.
— Хорошая мысль, однако.
— Притворюсь, что не слышу крайнего удивления.
Я рассмеялась, подтянула колени к груди и уткнула в них подбородок.
— Извини.
— Думаешь, Каллум с рибутами все же отправятся в Остин? — спросила Адди.
Я кивнула и провела пальцем по трещине в столешнице.
— В резервации они точно не останутся, а Каллум знает, что Остин — первое место, где я буду его искать.
— Согласна. Может, он замочил Михея, когда узнал о случившемся, и захватил власть.
Я скептически посмотрела на нее:
— Каллум не убийца, он уважает мораль.
— Мораль-шмораль. Могу поспорить, что у него ее не останется, когда он узнает, что сделал Михей. — Адди приложилась головой к стене. — Вся его показуха насчет убийств объясняется только тем, что он провел в КРВЧ всего несколько недель. Он не понимает, что мы пережили.
Я кивнула, пытаясь скрыть удивление:
— Вы что, обсуждали это?
— Да нет, я просто замечала за вами. Иногда так и подмывало сказать: остынь, чувак! Уж больно ты борзый.
Я прыснула, быстро прикрылась ладонью и кашлянула.