Мычка
Шрифт:
– Не слыхал ли ты о большом городе?
Корчмарь сморгнул, сказал в раздумье:
– Мож и слыхал. А что за город?
Мычка развел руками, произнес с досадой:
– В том и дело, что названья не ведаю. Знаю лишь, что на юге.
Дерюга ухмыльнулся, сказал с усмешкой:
– На юге много чего есть, особливо, ели долго идти. Ты путем скажи, что за город, кто живет? Может там колдун какой обитает, или дева прекрасная. Чем знаменит?
Мычка растеряно смотрел на корчмаря, лихорадочно вспоминая рассказы Филина. Хоть что-нибудь, хоть малейшую зацепку! Корчмарь явно не при мамке рос, видно, что бывалый, может и впрямь укажет путь. Воспоминание вспыхнуло молнией. Конечно, как он мог забыть! Мычка выдохнул, сказал победно:
– Ты прав. Есть нечто, что отличает город от прочих, но это ни колдун и не дева. Гора. Огромная гора над городом, видная за много. Не слыхал?
Глядя, как Дерюга морщит лоб, Мычка затаил дыхание. Неужели духи удачи потворствуют по-прежнему, и судьба свела с тем единственным человеком в округе, кто знает путь? Ну же, ну!
Перехватив исполненный надежды взгляд гостя, корчмарь расплылся в улыбке, сказал с подъемом:
– Да кто ж о нем не слыхал? Слыхал вестимо.
Ощутив ликование, Мычка спросил, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос:
– Насколько далеко? А, главное, куда путь держать?
Дерюга пожал плечами.
– Не далеко, но и не близко. Быстрей пойдешь - быстрей отыщешь. А путь у нас один. Сразу за деревней начинается дорога. Туда и иди. Разве что крюк придется сделать. Она ведь не напрямки, стороной идет.
Мычка вздохнул с облегченьем, махнул рукой.
– Была бы дорога. А крюк шибко большой?
– Седьмицы две, не меньше. Есть путь и покороче, но...
– корчмарь замялся, замолчал.
– Что за путь?
– Мычка взглянул заинтересованно.
Дерюга произнес уклончиво:
– Разное говорят. Одни мертвяками пугают, другие разбойниками. Но, как по мне, сказки все: лес потемней, зверья побольше, трава погуще, вот и вся разница.
– Перехватив исполненный сомненья взгляд собеседника, Дерюга прервался, сказал поспешно: - Да ты не думай, я не уговариваю. Иди, где все. Там и почище, и посветлее. А что две седьмицы коту под хвост, так кто их считает, седьмицы эти? Рано или поздно дойдешь.
Покинув корчму, Мычка оглянулся, отыскивая взглядом подругу. Зимородок ждала неподалеку, спрятавшись от солнца в тени забора, с отвлеченным видом сидела на пеньке, однако, едва Мычка приблизился, тут же вздернула носик, обиженно отвернулась.
– А у меня хорошие новости, - встав напротив, произнес Мычка с подъемом.
– Напоследок прикончил корчмаря?
– поинтересовалась Зимородок едко.
– Надеюсь, монету не забыл?
Мычка покачал головой, сказал с укоризной:
– Корчмарь, хоть видом страшен, но широкой души человек.
Зимородок распахнула глаза, сказала ехидно:
– Да ты что! Никак выменял у тебя последние деньги взамен черствой буханки?
– Не угадала. Рассказал, как добраться до города что возле горы.
Зимородок помрачнела, произнесла с сомненьем:
– Не нравится мне этот корчмарь. Я бы ему не доверяла. Еще заманит куда.
Мычка пожал плечами.
– А он в спутники и не набивался. Сказал в двух словах, куда идти и как долго. Да еще и два пути указал.
– Зачем два?
– Зимородок взглянула непонимающе.
Мычка произнес назидательно:
– Затем, что человек хороший. Увидел, что не местные, решил помочь.
Зимородок покачала головой, на ее лице явственно читалось недоверие ко всяким там корчмарям, что, едва завидев незнакомое лицо, спешат предостеречь, помочь, соломку подстелить... Да только как бы бока от той соломки после не отвалились. Не став более спорить, она спросила:
– Надеюсь, припасов тебе этот добрый человек выдал?
– А как же!
– Мычка похлопал по раздувшимся бокам мешка - Хлеба дал, мяса. Ну и так, по мелочи.
Пока шли по селу, Мычка вертел головой, с интересом присматриваясь к особенностям быта местных. Вот, до половины зарывшись в грязь, развалился боров, уши чуть заметно подрагивают, пятак испачкан черным, блаженно похрюкивает; собака лениво грызет старую, пожелтевшую от времени кость; важно выступают гуси, поводят головами, свысока поглядывая на попадающуюся по дороге живность.
У домов, в гороженных частоколом дворах, возятся ребятишки, в тени, у заборов, степенно сидят старики, поглядывают на прохожих, провожая исполненными осуждения взглядами. Земля под ногами испятнана глубокими ямками от копыт, словно в село сдуру забрался лось, и долго топтался, не находя обратной дороги.
Проследив за взглядом спутника, Зимородок произнесла со смешком:
– Что, охотник, и здесь следы разбираешь?
Мычка развел руками, сказал покаянно:
– Сам понимаю, что глупо, но перестать не могу. К тому же, здесь много интересного. Эти многочисленные ямки от копыт, или, вон, смотри, странные полосы, будто кто-то волочил за собой полено, вернее, сразу два. Хотя, явно что-то другое, от бревна след гораздо кривее, да и ветки оставляют царапины.
Зимородок сказала с улыбкой:
– Я даже немного завидую. Тебе столькому еще предстоит удивиться. Конечно, я тоже помню далеко не все, но могу сказать с уверенностью, что ямки оставили коровы, а эти ровные полосы - следы от телег. Кстати, а вот и коровы, а немного дальше, там, за домом, телега. Видишь?
Мычка с величайшим удивлением рассматривал телегу - деревянный короб с приделанными снизу кругляшами, любовался диковинными животными, снова и снова убеждаясь - не зря, ох не зря покинул лес. В родном селе, пусть и жилось легко и припеваючи, но он бы не узрел и десятой доли того, что пришлось встретить в пути, а что еще доведется!
Деревня закончилась, последние разрозненные домишки остались позади. Дорога сошла на нет, сузилась до размеров тропки, пошла петлять, словно заяц. Зимородок поинтересовалась:
– Ты что-то говорил о дороге, их две?
Мычка покивал, ответил:
– Верно. По крайней мере, корчмарь сказал именно так. Собственно, все просто, один из путей не очень удобен, а второй излишне долог.
Зимородок покачала головой, сказала с ехидцей:
– Хорош выбор, ничего не скажешь.
Мычка улыбнулся, поправился: