На безымянной высоте

Черняков Юрий Веняаминович

— У вас губы и щеки испачканы шоколадом! — гром­ко сообщила ей Ольга.

Ася спохватилась, посмотрелась в зеркало, вытерла губы, потом, растерянно оглянувшись на Катю и Ольгу, снова оглядела себя в зеркальце.

В это время опять отдернулся полог — и в землянку заглянул сержант Майсурадзе, писарь строевой части, он же шифровальщик из штаба полка.

— Извините, Ольга Александровна, вы готовы? — робко, с кавказским акцентом, спросил он у чемпион­ки. — А то торопят, говорят, огневую позицию вам отры­ли и оборудовали в лучшем виде.

— Я уже говорила вам, Гиви Шалвович, что мое отче­ство не Александровна, а Алексеевна, — громко ответи­ла Оля. — Запомните, пожалуйста. И потом, вы же види­те, я еще не готова. Выйдите, пожалуйста. Как только буду готова, я сразу к вам выйду...

— Ну все, девочки, уезжаю я от вас, — решившись, ска­зала Ася, когда сержант Майсурадзе вышел. — Вот так вот... И потом тесновато тут у нас стало. Вам же будет лучше...

Она откинула полог. 

— Заходите, Григорий Михайлович, чего стоите? — крикнула сержант Ася подполковнику Нефедову, нару­шая субординацию и тем давая понять окружающим, что у них с товарищем подполковником прочные неуставные отношения.

Подполковник снова влез в землянку и скромно стал в сторонке.

— Теперь присядем на дорожку, — скомандовала Ася.

Все присели на нары или табуреты, причем, что ха­рактерно, товарищ подполковник присел, кряхтя, на кор­точки.

— Все, девочки, до свидания, не поминайте лихом, заходите в гости, — сказала Ася и неожиданно всхлип­нула.

— До свидания, — неуверенно сказал Нефедов, заби­рая ее чемодан.

— Ты ладно, ты иди, Гриша, — вдруг сказала ему Ася, вытерев глаза. — Я попозже, мне тут поговорить с девоч­ками надо.

— Словом, если кому что понадобится... — подпол­ковник Нефедов послушно кивнул и вылез из землян­ки, — обращайтесь прямо ко мне...

— Это что, отец за тобой приехал? — после паузы спросила у Аси Оля Позднеева. — Или он твой дядя?

Катя прыснула и уткнулась в книгу, чтобы скрыть улыбку.

— Ага, папочка меня домой, в тыл, забирает. — Ася кивнула на дверь. — Вон его дом, сто метров отсюда... Так что милости просим, приходите в гости. А тебя, чемпи­онка, между прочим, там Гиви ждет не дождется.

Чемпионка СССР по стрельбе пренебрежительно фыркнула и снова принялась за дело. Перестала наконец гладить юбку, принялась за гимнастерку, а на самой уже блестели начищенные до глянца хромовые сапожки.

Закончила, критически осмотрела себя в зеркало, по­ворачиваясь и так и эдак, после чего достала винтовку из кожаного чехла, передернула затвор, быстро и умело ра­зобрала и первым делом протерла окуляры прицела.

Наконец также молча, ни на кого не глядя, вышла из землянки.

— Суровая девушка. Ни те здрасте, ни те прощай­те... — прокомментировала Ася. — Видали, как она собирается на эту свою огневую позицию? Будто на свиданку. Ты видела, как она прихорашивалась? Думаешь, Гиви на огневые позиции ее позвал?

* * *

Сержант Майсурадзе шел рядом с Ольгой и смотрел на нее сбоку, не скрывая восхищения. И все, кому они попадались на глаза, смотрели вслед этой импозантной паре.

— Так куда мы идем, Гиви Шалвович? — строго спро­сила она. — Где эта самая огневая точка?

— Мне велено сопроводить вас на позиции разведроты, но с вами, Ольга Александровна, хоть в тыл врага! — воскликнул пламенный кавказец с соответствующим ак­центом, имея все те же трудности с ее отчеством. — И зовите меня просто Гиви.

— Сколько раз говорить, Гиви: по отчеству я Алексе­евна.

— Просто вы очень похожи на народную артистку Любовь Орлову из одноименного фильма «Цирк» наше­го народного режиссера Александрова! — сказал Гиви и осторожно взял ее под локоток. Она только искоса и снис­ходительно на него посмотрела. А свой локоток, когда показались окопы передовой, над которыми взлетали комья земли и лопаты, осторожно отвела.

В затишье между боями солдаты, как всегда, занима­лись углублением траншей, оборудованием и маскиров­кой огневых точек, выкапыванием артиллерийских ору­дий. Все, кроме рядового Малахова. Рядовой же Мала­хов откровенно сачковал, изображая работу, смотрел по сторонам, и потому первым заметил, присвистнув, эту приближавшуюся пару.

— В натуре, товарищ старшина, — сказал он Безухову, указав на Майсурадзе и Позднееву. — Вот увидите: если этого фраера не притормозить, Оля родит всем нам сына полка, похожего на этого грузинчика, но фрица она опять-таки по этой причине не замочит. Некогда ей бу­дет. И пора бы вам, в натуре, остановить, пока не поздно, эти тесные межнациональные отношения между предста­вителями братских народов. Или поручите это мне, я с ним быстро разберусь.

Иван Безухов внимательно оглядел младшего сержан­та Позднееву, оглядел не как вырядившуюся дамочку, от которой товарищи по оружию не могут отвести глаз, но как бойца, прибывшего на передовую с боевым задани­ем. И потому не скрыл своего скептицизма.

— Где ваша каска, товарищ младший сержант? — стро­го спросил он, обращаясь скорее к сержанту Майсурадзе. — Где ватник и маскхалат? Вы не на гулянку собра­лись! Там, дочка, тебе сутками придется дежурить.

Майсурадзе собрался что-то ответить, но Оля не дала своему кавалеру раскрыть рта.

— Мне передали, что всем этим меня обеспечат на месте, — ответила она старшине ледяным тоном. — Так что отведите меня на огневую позицию, дайте все дан­ные пристрелки, ориентиры и привязки на местности, а также обеспечьте мою охрану и безопасность. И не будем терять время, товарищ старшина, на пустые разговоры!

Все это было сказано столь четким и непререкаемым тоном, что Иван невольно поскреб в затылке.

— Ладно... — сказал он. — Обеспечим, раз такое дело. Но в ваш секрет заступим немного позже, не раньше чем дооборудуем. А пока отдыхайте.

— Начальник штаба майор Иноземцев дал мне указа­ние приступить к дежурству немедленно! — непреклон­но отрезала Ольга.

— Здесь командует старшина Безухов, командир раз­ведвзвода, — сказал Степан Каморин, выбравшийся из блиндажа с развернутой картой-трехверсткой в руках. — Раз уж вы поступили в наше распоряжение, то обязаны беспрекословно выполнять все его распоряжения.