На безымянной высоте

Черняков Юрий Веняаминович

— А я дослужусь... — насупился Малахов.

— Ты не гоношись, сынок, — снисходительно сказал старшина Безухов. — Твое от тебя не уйдет. Кто знает, как еще и куда повернется.

— Лучше скажи мне, товарищ бугор, в смысле старши­на, — поправился Малахов, —далеко отсюда до границы?

— Не так чтоб очень, — успокоил его Безухов. — На­смотришься еще на эту границу. Беспокоиться не о чем.

— Ладно, дед, кончай тоску нагонять! — вдруг ожес­точился Малахов. — Че ты вообще знаешь про меня? А вот я смотрю и вижу: ни черта вы все не знаете насчет границы...

— А ты знаешь? — спросил кто-то. — Балабол.

— А я знаю... И могу рассказать, если хорошо попро­сите. Только лучше дай сначала закурить... Спички есть?

Теперь даже девушка покосилась на него, ожидая, что он скажет. Старшина отсыпал ему махорки из своего ки­сета, кто-то протянул обрывок газеты и коробок спичек.

Малахов не спеша чиркнул, прикрывшись спиной от встречного ветра, но спички ломались одна за другой, пока, наконец, он не закурил, жадно глотая дым.

И как раз в этот момент впереди, за поворотом, где показалась разрушенная церковь, вдруг раздался глухой взрыв и послышались оживленные пулеметная и автомат­ная стрельба, а также свист пуль над головами. Все разом замолчали и невольно пригнулись.

— Это что, уже фронт? — упавшим голосом спросил Малахов.

Ему не ответили. Машина остановилась, и все увиде­ли впереди несколько разбитых и горящих грузовиков с брезентовым верхом, по которым вели огонь из пулемета с полуразрушенной колокольни.

За перевернутой машиной сгрудились испуганные новобранцы — уцелевшие и растерянные солдаты в но­веньких шинелях и с винтовками, из того самого марше­вого батальона, с которым прибыл на фронт Николай Малахов.

— Так... так это ж наши пацаны! — присвистнул он, встав во весь рост. — Ая уж думал: не догоню... Леха! Эй, слышь, а Леха где?

— Прыгай, черт! — Старшина Безухов буквально стол­кнул его с машины на землю, свалился туда сам — и вов­ремя. Пулеметная очередь прошила деревянный борт полуторки, осыпав щепой лежащих на земле солдат.

Старшина Безухов сначала увидел, а уж потом узнал залегших за черной «эмкой» майора Иноземцева, бывше­го начштаба и заместителя командира полка с пистоле­том и водителя с автоматом.

Очередь снова прошлась по грузовикам, один из них загорелся, потом пулеметчик взял ниже — и еще несколь­ко человек замерли, вздрогнув, а раненые застонали, по­ползли, обливаясь кровью, в сторону канавы.

— Да рассредоточьтесь, мать вашу! — кричал Инозем­цев растерянным от ужаса новобранцам. — Врассыпную, подальше друг от друга! И у кого есть оружие, не ждите, бейте по колокольне!

Старшина Безухов подполз к нему ближе:

— Товарищ майор, здравия желаю! Никак, вы тоже на засаду напоролись?

— Здорово, старшина... — обрадовался Иноземцев. — Да вот обратно в полк... Морозова ранили, и меня вместо него... Прямо с московского самолета сняли, в последний момент... Ты посмотри, Иван Семенович, какие бестол­ковые эти маршевые, да еще штрафная рота на нашу го­лову... — Он кивнул вместо приветствия в сторону сол­дат. — Считай, все без оружия, кроме сержантов... И те стрелять не могут, сами прячутся... А у нас патроны кон­чились... И заметь, у них ни санитаров, ни прикрытия и вообще никакого обеспечения и охранения... Под трибу­нал начальство за такую организацию... Да стреляйте, вашу мать, у вас же оружие есть, он же так всех нас пере­бьет!

Новобранцы наконец неумело поползли в разные сто­роны, прячась в воронки и кюветы, и те немногочислен­ные офицеры и сержанты, у кого было оружие, начали стрелять по колокольне.

Малахов полз к однополчанам, живым, погибшим и раненым, и, не опуская головы, высматривал среди них своего кореша Леху.

Над его головой снова просвистела очередь, он сна­чала проворно залег, потом опять приподнялся, всмат­риваясь.

— Е-мое! — присвистнул он, потрясенно глядя на од­ного из погибших. — Леха, ты?

И тут же ткнулся носом в землю, хотя новая пулемет­ная очередь предназначалась уже не ему, а приближаю­щемуся «студебекеру». Из кузова выпрыгнул лейтенант лет двадцати, с автоматом ППШ на изготовку. Пригиба­ясь, он подбежал к их «эмке».

Иноземцев и Безухов разглядели шрам на его лице, медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды на линялой гимнастерке под распахнутой телогрейкой.

— Не маячь, лейтенант! — крикнул Иноземцев. — Ложись!

Тот не успел ответить. Пулеметная очередь взметнула рядом с ним пыль. Лейтенант мгновенно отскочил в сто­рону.

— Суки... козлы позорные... суки... — Малахов, стоя на коленях над погибшим товарищем, грозил кулаком в сторону колокольни и размазывал слезы по лицу, запо­рошенному пылью.

— Ложись, лейтенант, не маячь! — снова крикнул Иноземцев лейтенанту.

— Спасибо, я постою... — Тот передернул затвор сво­его ППШ, прячась за «студебекером». — Нет смысла, он стреляет сверху... Тут по-другому надо действовать, това­рищ майор...

И дал длинную очередь в сторону церкви.

— Может, покажешь как? Твой «папаша» здесь не по­тянет, лейтенант, — крикнул ему Иноземцев. — Хорошая дальнобойная винтовка здесь нужна, с оптическим при­целом.

И тут белокурая девушка по имени Оля, которая до сих пор пряталась за грузовиком и смотрела оттуда на своих прижавшихся к земле спутников, заинтересовалась строптивым лейтенантом, который никак не хотел ло­житься на землю, и некоторое время, несмотря на стрель­бу и пальбу, разглядывала его исподлобья. Но, услышав последние слова майора Иноземцева, спохватилась и ста­ла торопливо расстегивать свой чехол.

— Товарищ рядовой, кончай причитать, давай следуй за мной! — Лейтенант схватил за плечо Малахова, свалил его на землю и упал с ним рядом. И сразу возле их голов взметнулась пыль.

— Слушай мою команду! — закричал в ухо Малахова лейтенант и протянул ему автомат минуту назад погиб­шего сержанта из штрафроты. — Отомстить хочешь за друга? Стрелять хоть умеешь? —Тот, всхлипнув, кивнул. — Давай сделаем так... Ты справа, я слева, между нами дис­танция — пятьдесят метров, цель — колокольня! Перебе­гаем с тобой по очереди, следи за мной, я вскочил, ты упал — и сразу стреляй! Давай! На счет раз... Вскочили и побежали!

Малахов кивнул и тут же, не дожидаясь команды, вскочил сам. Лейтенант чертыхнулся и метнулся в дру­гую сторону, чтобы отвлечь огонь на себя.