На далеких рубежах
Шрифт:
– - Лина, перестань, -- прервал ее Марков.
– - А ты молчи!
– - напустилась она на мужа.
– - Тебе что? Сел на свой самолет и полетел. Тебя и накормят, и оденут, и спать уложат. А я?.. Ну где, скажи пожалуйста, я возьму молоко для детей? Опять сухим или сгущенным пусть питаются?
– - Будет молоко, Лина Трофимовна, -- сказал Поддубный.
– - Здесь есть свое хозяйство, коровы. Все семьи, у которых маленькие дети, будут получать молоко. Овощи тоже есть. Поднажмем на военторг -- все будет.
Эти слова заметно успокоили женщину, и она немного остыла.
– - Ну, если так, тогда еще ничего.
– - Так, Лина Трофимовна. Не беспокойтесь. Все будет в порядке. А пока будьте здоровы. Отдыхайте с дороги и не расстраивайтесь.
– - Спасибо, что наведали.
Командиру полка сделалось как-то хорошо и легко. Вот ведь ничего особенного не сделал он, просто наведался по-дружески, а все же успокоил одну семью. Уже не нужно будет летчику что-то доказывать жене, убеждать ее и оправдываться перед ней.
Напротив, через площадку, была квартира начштаба полка. У этого офицера дети взрослые: сын учится в институте, а дочь -- в техникуме. И командир полка прошел мимо этой квартиры. А если б вошел, то увидел бы довольно любопытную картину: подполковник Асинов сидел на стуле, закатав до колен штаны, а жена его -- пожилая, элегантная дама -- натирала снегом ноги своего мужа. Боком выходили хромовые сапожки...
Обходя квартиры, Поддубный вдруг услышал за одной из дверей шум, возгласы, смех. Чей-то тенорок силился вытянуть басом:
– - П-о-стой, выпьем, ей-богу, еще...
А другой мужской голос подтягивал невпопад:
Без-е-здель-ник, кто с на-ми не пьет!
Очевидно, справляли новоселье. Поддубный вынул из кармана фонарик. Снопик света выхватил из тьмы цифру "29" на двери. Это была квартира лейтенанта Байрачного. Все ясно: собрались молодые летчики, они всегда держатся вместе. "Видать, уже набрались как следует!
– - зло подумал Поддубный.
– - А ведь завтра у них дневные учебные полеты... И где пьют! В квартире секретаря комсомольского комитета!"
Командир полка решительно постучал. На стук вышла Биби.
– - О-о, товарищ подполковник! Входите, входите, пожалуйста!
– пригласила она гостеприимно.
На столе стояли две бутылки вина и сковородка с поджаренным салом. Одна бутылка уже опорожнена, а во второй осталась половина. Застигнутые врасплох Байрачный захлопал глазами, как бы не узнавая командира. Скиба, смутившись, покраснел как рак. А Калашников, которому все было нипочем в этой "вонючей дыре", как он выражался, лениво ковырял вилкой в сковородке.
– - Здравия желаю, товарищи офицеры!
– - отчеканил командир.
– - Это вы так к полетам готовитесь?
– - Майор Дроздов отменил полеты по случаю того, что мы не прошли предварительной подготовки.
– - Байрачный поднялся со стула и стоял, мигая осоловевшими глазами.
– - Так вы на радостях решили напиться до риз?
– - Да нет... просто... просто маленькое новоселье. Друзья пришли проведать...
Метнувшись мотыльком, Биби пододвинула к столу стул, поставила рюмку и прибор.
– - Товарищ подполковник, пожалуйста!
– - Биби добродушно улыбалась, искренне недоумевая, почему это ее Гришенька так вытянулся, стоя за столом, ведь он не в строю, а дома.
– - Спасибо, Биби, -- сказал Поддубный и пожалел, что зашел. Негоже читать офицеру мораль в присутствии его жены, негоже и отказываться от приглашения -- хозяйка обидится.
– - Так вы говорите, полетов не будет?
– - спросил командир Байрачного.
– - Не будет.
– - Садитесь.
– - А вы?..
– - Биби взглянула на командира жалобными глазами.
– - А вы... товарищ подполковник, не накажете за это Гришу? Я ведь говорила ребятам: пейте, только не шумите... так разве ж они соображают?
– - Она готова была заплакать.
Как ни был возмущен Поддубный, все же ему пришлось сесть за стол. Он отложил до завтрашнего дня разговор с этими легкомысленными юнцами...
Байрачный наполнил рюмку командира.
– - Против обычая как пойдешь?
– - сказал он.
– - Новоселье -- это новоселье. Никуда не денешься. А я, кроме того, промерз в дороге. Сам бог, как говорится, велел душу согреть. И товарищи мои... А как же иначе...
"Мели, мели, завтра я тебя согрею!" -- мысленно посулил ему Поддубный. Выпив полрюмки, он закусил, посидел еще немного и, пожелав компании спокойной ночи, ушел.
Закрывая за собой дверь, он услышал обнадеживающий голосок Биби:
– - Ну, ребята, если и командир выпил, то вам нечего бояться.
"Ишь ты! Наивная, наивная, а соображает, что к чему", -- невольно усмехнувшись, подумал Поддубный.
На дворе все уже управились со своими грузами. Только Жбановы еще суетились возле грузовика. То и дело гремело зычное контральто Капитолины Никифоровны:
– - Осторожнее, осторожнее, идолы!
Возле грузовика, подсвечивая фонариком, стояла толстая, неповоротливая Лиза.
Было поздно, и Поддубный пошел домой. Челматкин дремал возле печки на разостланном на полу кожухе. В казарме для него не оказалось свободной кровати.
– - Вы б легли на диване, -- сказал подполковник.
– - Ничего. Я по-фронтовому приучаюсь.
Поддубный развязал узел, достал солдату подушку, простыню, одеяло.
– - Ложитесь, Челматкин, на диване. И раздевайтесь без стеснения. Женщин тут нет.
– - Спасибо, товарищ подполковник.
Совершив напрасную прогулку в воздухе, капитан Телюков приказал авиационным специалистам немедленно дозаправить самолет горючим, воздухом и кислородом и, попыхивая папиросой, отправился к дежурному домику. Там, на ступеньках, ведущих в подземелье, его дожидался капитан Махарадзе, приземлившийся несколькими минутами раньше.