На далеких рубежах
Шрифт:
Убедившись в том, что Челматкин действует по-хозяйски и в указаниях не нуждается, Поддубный решил проведать семейных офицеров, посмотреть, как они устраиваются, и узнать, все ли довольны жильем. Посещение квартир офицеров он считал своим служебным долгом. Ведь летчик живет в семье, и от того, какие у него отношения с семьей, во многом зависит успех по службе. И не одну офицерскую семью сохранил он от распада своим вмешательством.
Прежде всего командир полка решил зайти к капитану Маркову -- отцу четырех малолетних дочерей и мужу больной жены.
Капитан Марков занимал квартиру на втором этаже первого подъезда. В тот момент, когда Поддубный поднимался по лестнице, его неожиданно перехватила Вера Иосифовна.
– - Обходите нас, командир?
– - в шутливом тоне, но с ноткой обиды в голосе спросила она. На лестнице было темно. Вера Иосифовна неожиданно обняла Поддубного за шею, прижалась к нему и осыпала горячими поцелуями.
– - Ох, соскучилась!
– - трепетно вздохнула она.
– - Вы что, Вера Иосифовна, не ошиблись часом?
– - пробормотал он.
– - Чш-ш...
– - А где Степан Михайлович?
– - С Вовкой возится. Сын для него -- это все. Да зайдите же к нам хоть на минутку!
– - Она крепко схватила его за руку и потащила к себе в квартиру.
"Вот сумасшедшая!" -- Поддубному вся кровь бросилась к голову, так ему было неловко и неприятно.
Вера Иосифовна тем временем окликнула мужа:
– - Погляди, Степа, кого я поймала на лестнице. Чурается нас, ни за что идти не хотел. Приглашаю на новоселье, а он упирается, как некое животное...
Дроздов, играя с сыном, ползал по полу, подбрасывая на спине Вовку и изображая из себя лошадь. Увидев командира, поднялся, извинился.
– - Кто это там дразнит наших?
– - спросил он, имея в виду вылет двух перехватчиков.
– - Известно кто. Тот, кого вы из рук выпустили.
– - Было нарушение границы?
– - Нет, до этого не дошло.
Поддубный, разговаривая с Дроздовым, старался не смотреть на Веру Иосифовну. А той хоть бы что! Юлой крутилась перед ним, пышная ее прическа так и мелькала... "Ой, Степан Михайлович, не зевай, а то наставит тебе женушка рога..." -- подумал Поддубный.
– - Вы, Иван Васильевич, как будто помолодели и посвежели здесь, -- не унималась Вера Иосифовна, бросая на Поддубного кокетливые дразнящие взгляды.
– - Да, похорошели и помолодели. Видно, на пользу вам холостяцкое житье!
– - Да и ты, мамочка, не того...
– - заметил Дроздов и повернулся к Поддубному.
– - Посмотрите только, что делают чудеса химии...
Только сейчас командир обратил внимание на то, что Вера Иосифовна уже не светловолосая блондинка, какой была раньше, а самая настоящая Кармен.
– - О, да вы обновились! Прямо как чудотворная икона... А я и не заметил, -- сказал он насмешливо, скрывая свое смущение, и провел ладонью по щеке -- не осталось ли на ней следов помады...
– - Прическа "фантазия"!
– - с артистическим жестом воскликнул Дроздов.
– - Последний крик моды. А ля Париж.
– - Смейтесь, черти языкатые!
– - Вера Иосифовна схватила швабру и ринулась в атаку на мужчин.
– - Не для себя же мы, женщины, стараемся красоту наводить, а для вас, черти полосатые! А ну спасайтесь!
Вовка сперва не разобрал, в чем дело, а потом, сообразив, рассыпался звонким смехом.
– - Чудотворная икона! Ха-ха! Чудотворная икона!
– - А тебе чего, сорванец ты этакий!
– - напустилась на мальчика Вера Иосифовна.
– - Если бы вы знали, Иван Васильевич, до чего он вредный, этот мальчишка! Что он вытворял в дороге -- трудно себе даже вообразить! Ох, намучилась я с ним, не приведи бог!
– - и Вера Иосифовна, жеманясь, закатила глаза и глубоко вздохнула.
Дроздовы были простые, веселые люди. С ними шути сколько угодно, никто не обидится. И Поддубный любил проводить свой досуг в этой семье. Но сегодня он никак не мог отделаться от неприятного ощущения, вызванного нелепыми поцелуями Веры Иосифовны и этим ее "ох, соскучилась!", сказанным столь недвусмысленным шепотом. Он очень неловко чувствовал себя перед Дроздовым, будто виноват был в чем-то, и поспешил ретироваться:
– - Простите, добрые люди, но мне еще нужно кое к кому зайти.
– - Убегаете?
– - съязвила Вера Иосифовна.
– - Приходится, -- многозначительно ответил командир, затворяя за собой дверь.
– - Ну, раз вы уходите, -- крикнула ему вдогонку Вера Иосифовна, -- то можете и не возвращаться. Я обиделась. Понятно?
Поддубный ничего не ответил.
Капитан Марков все еще возился с багажом, проталкивая в дверь какой-то тяжелый, обшитый мешковиной ящик. Поддубный подсобил ему, затем помог внести швейную машину.
– - Ну, как будто все, -- капитан провел рукавом тужурки по взмокшему лбу.
– - Спасибо за помощь, товарищ подполковник.
Его маленькие дочери уже спали. Жена была в спальне. Но, услышав в передней голоса, выглянула из-за двери, прикрывая полами халата округлый живот.
– - С приездом, Лина Трофимовна!
– - поздоровался Поддубный.
– - Как вы себя чувствуете? Как дочери?
– - Ничего, спасибо, -- ответила женщина.
– - Но объясните мне, за какие грехи привезли нас сюда? Мало мы наглотались в пустыне песка, что нас сюда на трескучий мороз...
Она напряженно смотрела на Поддубного сквозь очки, одно из стекол которого пересекала трещина. Казалось, вот-вот женщина заплачет.
– - Успокойтесь, Лина Трофимовна. Не так уж тут плохо, как вы думаете, а если уж нас послали сюда, то, значит, мы здесь нужны.
Лина Трофимовна была миловидная женщина, но характером нервная и злая.
– - Лучше бы отправили сюда тех, кто вдоволь насладился театрами, концертами, телевизорами. А то -- нет! Из песчаной пустыни да в снежную! Хорошо?!