На фейсбуке с сыном
Шрифт:
Относительно этого Троцкого-то, который помогает мне пережить антипольский апокалипсис, я, сыночек, не обольщаюсь: что ни говори, а он был коммуняка. Уровнем повыше, но — коммуняка по сути своей. Зато от некоторых подробностей его интимной жизни я, чего скрывать, нахожусь под большим впечатлением. Особенно от того, что он в местности Койокан соблазнил очень мне симпатичную женщину, мексиканскую художницу с весьма свободными представлениями о супружеской верности, Фриду Кало. [50] Ну, или она его — историки до сих пор об этом спорят. Троцкого и его жену Фрида однажды принимала у себя в резиденции в 1937-м и при невыясненных обстоятельствах гостеприимно не только свою кровать в пользование гостю предоставила, но и тело — может, помрачение какое нашло.
50
Фрида Кало (полн. Имя Магдалена Кармен Фрида Кало-и-Кальдерон; 1907–1954) — мексиканская художница, наиболее известная своими автопортретами; жена Диего Риверы. В детстве перенесла полиомиелит, после чего на всю жизнь осталась хромой; в 17 лет попала в тяжелейшую аварию, чудом осталась жива; из-за тройного перелома позвоночника
Фрида К. меня привлекает чрезвычайно, потому как в своих художествах использовала эстетику европейского сюрреализма, а я, как Ты знаешь, сюрреализм-то очень люблю. Кроме того, она проповедовала умеренный, мудрый, без хождения на баррикады с флагами из трусов феминизм. Ну, а кроме феминизма — ее ярко выраженная бисексуальность. Странно делиться подобными мыслями с сыном, но я все-таки признаюсь: все равно Ты ничего особенного в том не увидишь, а если нужно будет — найдешь для всего верное объяснение, теоретическую базу подведешь, используя данные статистики из диссертации Твоего коллеги, сексолога Збигнева Издебского из города «Зеленая гора», очень уважаемого человека.
Так вот, сыночек: на Земле я была решительно гетеросексуалка, натуралка до мозга костей, а тут, при мыслях о Фриде Кало с ее нескрываемой бисексуальностью, чувствую томление во всем теле, в том числе внизу живота.
Наверное, на старости лет мое подсознание, которое всю-то жизнь подавляли, пошаливает по причине одиночества и хронического недостатка ласки. Но это только в отношении Фриды Кало я так чувствую, возможно, это ее усики на меня так действуют — сразу с Леоном ассоциации вызывают. В любом случае намеренно искать с ней встреч я не собираюсь, а то, что ее на раутах Климта не бывает, меня радует и утешает.
Точные науки в нашем университете преподаются очень хорошо, даже лучше, чем гуманитарные и общественные — столько тут у нас випов-то! Но народ в них мало заинтересованности проявляет, о физике, химии и биологии имеет на редкость узкое представление — из-за плохого преподавания в школе и общего непонимания. Физико-математические наклонности обычно вызывают уважение и почет, а вот гуманитарные — некоторое презрение и насмешку. Насколько я помню, сыночек, «Мишка Ушастик», [51] которого я Тебе перед сном пыталась читать, наскучил Тебе уже на первой странице и, подозреваю, Ты с этой книгой так и не ознакомился. О чем жалею, ведь вместо того чтобы сидеть над этими своими алгоритмами, от которых толку никакого и счастья мало у кого прибавляется, Ты мог «Мишку Ушастика» дочкам почитать — хотя бы по-польски, по-немецки Ты тогда еще не очень умел. Я знаю, теперь и Ты об этом жалеешь, но поздно, сыночек, девочки выросли и сказки слушают охотно, но от совсем других мужчин. Следовательно, в контексте гуманитарного образования Ты, сыночек, недоросль и недотепа. Проценты от огромных чисел можешь высчитать, в интегралах разбираешься, в тригонометрии, квантах, реакциях, многомерных пространствах, векторах и даже в тензорах, но вот начитанностью при застольной беседе похвастать не можешь.
51
«Приключения Мишки Ушастика» — книга Чеслава Янчарского (1911–1971) — известного польского писателя и детского поэта-сказочника. Впервые истории о Мишке Ушастике появились в 1957 году с иллюстрациями Збигнева Рыхлицкого.
Единственная лекция, которая по этой тематике пользуется здесь популярностью, это лекция по ядерной физике, физике ядер. Атомных ядер, по всей видимости. Ее читает наша Маруся, урожденная Склодовская, по мужу Кюри. [52] Большинство зарубежных студентов эту дважды лауреатку Нобелевской премии связывают с французской физикой и Сорбонной, ну и пусть. Мне достаточно того, что русские и поляки знают, что она была полячкой по всем статьям. Маруся выглядит чудесно, я бы сказала — сияет (не пугайся, не излучает). В своем обтягивающем черном платье до середины колена, с серебристо-седыми волосами, стянутыми в пучок черным бантом, на высоких каблуках — она очень сексуальна. Никаких следов лучевой болезни. В названии лекции кроется некоторая провокация, потому что оно содержит вопрос: «Должны ли супруги Кюри на пару с Эйнштейном считать себя виновными за Хиросиму и Нагасаки?» После лекции, обычно с букетиком фиалок, к ней подходит Поль Ланжевен, [53] знаменитый французский физик, и склоняется в почтительном поцелуе над ее рукой. В этот момент в аудитории наступает такая тишина — слышно, как мак растет, ведь всем хочется услышать дыхание Марии и ее шепот. Будучи уже вдовой, а значит — свободной женщиной, она, говорят, переживала в 1910 году головокружительный роман с Ланжевеном. А это было воспринято как восьмой смертный грех не только в Париже, но и во всем научном мире, потому что Поль в то время был женат на другой женщине и к тому же был выдающимся учеником мужа Марии, что добавляло этому роману бульварного налета. Из-за Маруси жена от Ланжевена ушла, а его самого за «роман с еврейской полячкой», как писали продажные газетенки, заклеймили «изменником и разрушителем семейных ценностей». Если бы так про всех парижских вдов писали и говорили, можно было бы подумать, что речь идет о тотальном уничтожении института семьи, и о том, что Париж того времени был прямо вдовьим Содомом и Гоморрой.
52
Мария Склодовская-Кюри (1867–1934) — польско-французский ученый, педагог, общественный деятель; дважды лауреат Нобелевской премии: по физике (1903) и химии (1911); жена Пьера Кюри, вместе с которым занималась исследованием радиоактивности и открыла элементы радий и полоний.
53
Поль Ланжевен (1872–1946) — французский физик и общественный деятель, создатель теории диамагнетизма и парамагнетизма.
В 1911 году получила наша Маруся вторую Нобелевскую премию, вопреки пересудам и скандалам, что, к сожалению, рты этим гиенам не заткнуло. Поэтому фиалки от Ланжевена в конце каждой лекции по физике ядер вызывают такой интерес аудитории. Но после фиалок остается в зале только легкий, едва уловимый аромат духов и мудрости нашей Марии Складовской, флер правильной, неразгаданной тайны. Пусть так, сыночек, и будет. Аминь.
После долгих отступлений перехожу наконец к лекциям по генетике, о которых и собиралась рассказать. Эти лекции бывают уже под утро, поскольку проходят в формате видеоконференций с Небом. Там перед камерой сидит Грегор Мендель [54] и при помощи www.skype.hell читает лекцию. Увидеть и услышать его лично мы никогда не сможем, поскольку, будучи убежденным черным монахом из Чехии, он никогда не получит визу в ад, даже служебную. В этом отношении Небо по своей строгости сравнимо разве что с посольством США. Но в рамках сближения и на волне некоторого потепления видеоконференции с его участием Небо разрешает.
54
Грегор Иоганн Мендель (1822–1884) — австрийский биолог и ботаник, сыгравший огромную роль в развитии представления о наследственности; законы Менделя — первый шаг на пути к современной генетике.
Монах Мендель свою генетику создал на монастырском огороде и в саду, в середине девятнадцатого века. Еще до рождения Твоей бабушка Марты, то есть очень давно. Он между собой скрещивал разные сорта горошка и скрупулезно наблюдал, какие от этого вырастали цветочки, красные и белые. И открыл закон наследственности. А ведь никакого представления о генах он не имел! В лекциях своих он упоминает о том, что невежественный мир не понял значимости его открытия. Слушать его довольно интересно, хотя в контексте геномов и ДНК все это припахивает нафталином, но историчность и этнографию Небо всегда ставило выше современности, тут-то все понятно. А на лекциях его и противники, и поклонники генетики бывают.
В последний раз никому не известный слушатель Клаусон после лекции, с трибуны, а не с экрана, рассказал необыкновенно интересную и в то же время ужасную историю. На Земле он был простым, грешным, но искренним человеком, каким и здесь остается. С 1899 года носит в себе болезненное воспоминание о том, как в тюремной больнице штата Индиана в США одному врачу по имени Гарри Шарп (что переводится как Гарри Острый) признался, что никак не может удержаться от мастурбации, занимается ею с двенадцати лет и даже впал от этого в определенную зависимость. Это, конечно, не совсем нормально, но встречается — и лечится различными способами. Однако на переломе девятнадцатого и двадцатого веков мастурбация была синонимом дегенерации. Этот Острый-то доктор так рассказ Клаусона воспринял и без особых размышлений легким движением руки со скальпелем причинное место пациенту отчекрыжил. А потом где только мог раструбил о том, что вылечил заключенного «от зависимости». Еще он много говорил об экономическом и общественном значении своего метода «чик по яйцам»: можно сэкономить огромное количество денег, оставляя на свободе дегенератов и прочих нуждающихся в изоляции в тюрьме или дурдоме — потому что они своей дурной наследственности потомству не передадут. Один взмах скальпелем — и на налогах огромные суммы удастся сэкономить. В интересах налогоплательщиков и американской отчизны (тогда все так делалось). Заслуги доктора Острого на этом не заканчиваются — он еще активно занимался лоббированием своего «метода», и благодаря ему в 1907 году в штате Индиана был принят закон о принудительной стерилизации «уголовников, насильников, идиотов и недоумков». Конец цитаты. А решение о том, кто является недоумком или идиотом, принимается судом присяжных, то есть обычными людьми. Этот закон из Индианы как зараза распространился на другие штаты и со всей строгостью исполнялся. Как, например, в солнечной Калифорнии, где решением суда с тех пор и до 1941 года было принудительно стерилизовано около 30 тысяч мужчин.
Прежде чем началось триумфальное шествие генетики, состоялся жалобный парад евгеники. Евгеника — это если на польский перевести «хорошего рода», «породистый» значит. Первый факел зажег тот доктор Острый из Индианы, недрогнувшей рукой отчекрыживший хозяйство безобидному онанисту. Потом вроде насчет евгеники поутихло. Но ненадолго. В 1916 году некий Мэдисон Грант, [55] состоятельный нью-йоркец и близкий приятель президента Теодора Рузвельта, опубликовал неожиданный евгенический труд, в котором доказывал преимущества представителей нордических (арийских) народов перед ненордическими. То есть раз баба Марта у нас славянка, я славянка, Леон славянин, Ты, сыночек, на пару со своим страшим братом Казичком, тоже по рождению славянин — то, по мнению этого Мэдисона Гранта, мы являемся «бесполезной, ничего не стоящей массой». И поскольку мы, сыночек, арийцами не были и никогда не станем — надо от нас на сквозняке времени как-то избавиться — повырезать, как паршивых, черных овец в стаде.
55
Мэдисон Грант (1865–1937) — американский юрист, историк, евгенетик. Выступал против притока в Америку «нежелательных расовых групп», ибо, по его мнению, это должно неизбежно привести к «расовой деградации».
Грант своими бреднями многих эффективно заразил, например — несостоявшегося австрийского художника, который звался Адольф Гитлер, чему в сегодняшней перспективе, конечно, трудно удивляться. Адольф относился к бездарному учению Гранта как к Библии и твердо решил его идеи в жизнь воплотить. Перед этим он в безумии своем «Майн кампф» сочинил и там, на странице 118, воздал хвалу евгенике: «Людям физически или психически больным, а также ничего не стоящим нельзя обрекать на подобные страдания своих детей». Когда возник Третий рейх, только в течение первых трех лет было стерилизовано более 225 тысяч людей. Правая рука Гитлера, некий Генрих Гиммлер, глава СС, посвятивший свою жизнь повернутому на евгенике Гитлеру, в 1935 году на съезде НСДАП в Нюрнберге зачитал постановление «О защите германской крови и германской чести». Это постановление — не что иное, как перевод евгеники нестрашного американского чудака Мэдисона на язык концентрационных лагерей с крематориями и газовыми камерами. Твой отец, Леон, если по сути, из-за той евгеники и пострадал. А я в Гдыни из-за нее должна была с эсэсовцами полонезы танцевать. Потому, сыночек, когда я про эту евгенику-то слышу — так у меня уши широко-широко открываются, как будто с петель слететь хотят, в них начинает звучать Шопен и во всем теле образуется неприятное напряжение. Нормальные-то женщины полонез на выпускном вечере танцуют, такие ассоциации у них. А у меня, сыночек, нет. У меня и аттестата нету, и бала, значит, никакого не было и быть не могло.