На карте не значится
Шрифт:
– Мне будет нужна рабочая сила.
– Этого добра вы получите сколько надо!
– Не то, полковник! Мне нужно будет немного - человек пять.
– Ив чем же дело?
– Эти люди должны быть одни и те же. Им предстоит кое-что освоить. Они должны быть постоянными.
– Хорошо. Эти люди будут прикреплены к вам на постоянную работу. На какой срок?
– Месяца на три.
– Сегодня же люди будут у вас. Кого вы хотите? Англичан, французов?..
– Этих людей укажу я, полковник!
– Мы русских сюда не допускаем!
– со злобой сказал Реттгер.
– Вы забываете, полковник, что я русский!
Реттгер промолчал. Потом с раздражением сказал:
– Очевидно, вы хотите облегчить положение каких-то ваших знакомых. Вероятно, с этого судна…
– Может быть, полковник. Ну и что, это для вас так разорительно?
Реттгер прищурился.
– Ладно. Но предупреждаю: они будут при входе и выходе тщательно обыскиваться и находиться постоянно при конвоире. Утром-доставляться сюда, а на ночь - обратно в лагерные казармы.
– Против этого я не возражаю, полковник.
– Напишите мне их фамилии.
Рынин повернулся к Штейну:
– Разрешите… листочек бумажки и карандаш.
– Пожалуйста.
Рынин взял бумагу и написал: «Шерстнев, Кузьмин, Муратов, Степанов, Парменов».
Реттгер принял бумажку и спросил:
– Что еще?
– Больше ничего.
– А относительно себя?
– Лично мне ничего не нужно.
– А о вознаграждении вы не желаете условиться заранее?
– Нет.
– Учтите, Рынин, и у меня тоже есть условие: около вас всегда будет охрана.
Рынин промолчал.
Теперь Реттгер повернулся к Штейну:
– Ну что вы там возитесь, черт возьми?!
Штейн, с толстой папкой в плотном оранжевом переплете, поспешно подошел к столу.
– Передайте папку доктору Рынину!
– приказал Реттгер.
Штейн растерялся.
– Господин штандартенфюрер! Осмелюсь напомнить, что материалы эти строго секретные.
– Выполняйте мое распоряжение!
– раздраженно сказал Реттгер.
– И учтите: доктор Рынин будет здесь работать, а чтобы сделать все по-настоящему, он должен знать, что и как сделано до него.
Немец все еще стоял не двигаясь, почтительно слушая.
– Разве я не ясно выразился?
– наливаясь яростью, поднялся Реттгер из-за стола.
– Секреты здесь охраняете, а своды начинают рушиться!..
Испуганный Штейн торопливо сунул Рынину оранжевую папку и, тяжело отдуваясь, застыл в ожидании дальнейших распоряжений.
Реттгер направился ,к двери.
– Я уезжаю!
– сердито бросил он на ходу.
– За вами, Рынин, машина придет к восьми часам. А вы, инженер Штейн, поставьте ему стол для работы в вашем кабинете. Персональная охрана его также будет здесь!
– Слушаюсь, господин штандартенфюрер!
Штейн грузно бросился провожать Реттгера. Рынин остался один. Он взглянул на оранжевую папку, которую держал в руках. На обложке стояла лаконичная надпись:
«ОПЕРАЦИЯ ЖЕЛЕЗНЫЙ КЛЮВ»
Гриф над этой надписью гласил: «Секретные документы государственной важности». Рынин знал, что эта формула означала высшую степень секретности в немецком делопроизводстве. Но какое значение это имело, когда физическое уничтожение Рынина, по миновании надобности в нем, Реттгер заранее предрешил?..
«Раскрывая папку с этими материалами, я подписываю себе смертный приговор, - подумал Рынин.
– Ноя должен все знать, чтобы лучше действовать…»
Рынин открыл папку, а в кабинет вошел его угрюмый -конвоир и молча уселся на стуле у двери.
В ЛАБИРИНТЕ НАД ГРОТОМ
Рынин потребовал, чтобы для его рабочей бригады было приготовлено отдельное помещение, с большим столом и принадлежностями для чертежных работ, а также все необходимое для обследования карстовых лабиринтов: электрические фонари, веревки, мел, компасы, часы, геологические молотки и три кирки.
Все требования Рынина были немедленно выполнены. Помещение выбрал сам Вильгельм Штейн. Оно находилось в стороне от служебных кабинетов сотрудников Управления. Дверь его выходила в вестибюль, около тоннеля, где постоянно стоял часовой.
На следующее утро, под конвоем автоматчика, в распоряжение Рынина прибыли все выписанные им пять человек. После тщательного обыска при входе, дежурный эсэсовец провел прибывших в приготовленное для них помещение и приказал:
– Ждите здесь!
Встреча Рынина и Шерстнева была очень сдержанной. Оба понимали, что осмотрительность сейчас требовалась прежде всего. Молодежь настороженно молчала. Один Кузьмич невозмутимо разглядывал подземное сооружение.
– Эти двое, - Рынин указал на Шерстнева и Кузьмича,- останутся здесь, в помещении… А эти трое будут моими подсобниками во всех разведочных и иных работах, требующих физической силы.
– Хорошо, доктор Рынин, - согласился Штейн.
– Они присланы в ваше распоряжение, вы ими и командуйте. Но с кем же будет конвойный? Он-то один!
– А это уже решайте вы, - сказал Рынин.
Штейн задумался.
– Конвоир останется здесь, у двери, в вестибюле!
– решил он.- А трех, которые будут с вами, мы поручим вашему охраннику.
– Ну вот и решено все, - согласился Рынин.
– А когда вы приступите к работе, доктор?-поинтересовался Штейн.
– Сейчас же. Прежде всего надо обследовать отверстие обвала, на всю его глубину. А потом придется изучить карстовые образования в районе строительства.
Через десять минут Рынин со своими помощниками уже находился в гроте. Штейн сразу же ушел, сделав какие-то указания дежурному эсэсовцу, который стал размеренно прохаживаться по платформе, не выпуская из вида русских.