На корабле полдень
Шрифт:
Тут, наверное, было бы неплохо сказать пару слов про этот самый "четвертый" эсмеральдит.
"Первый" эсмеральдит, эсмеральдит-1, представляет собой уникальную форму существования материи, так называемый псевдо-пентакварковый конденсат, и имеет исключительную ценность и для выработки позитронной антиматерии, и для гравитационных технологий.
Земная наука познакомилась с ним совсем недавно. До конца войны с Конкордией сам факт получения искусственного эсмеральдита держался в строгой тайне. В то же время хитроумные ягну, с которыми мы столкнулись первый раз полтора года
Как установила экспедиция неподражаемого академика Двинского, чьи уморительные выражения я имел счастье цитировать в компаниях еще несколько недель после окончания нашего общения ("Наука требует мозга, как фикус полива", "Восславим же изнуренную анальность физико-химических штудий!", "Агрессия ксенорас – следствие их ксеноскотства!"), джипсы, родственники ягну, тоже умеют нарабатывать эсмеральдит.
В частности, именно особые конкреции из эсмеральдита, так называемые "эсмеральдитовые масконы", находятся внутри Глагола. Откуда и происходят все удивительные аномалии этой планеты.
Так а что же эсмеральдит-4?
Это – порченый эсмеральдит. Прокисший, так сказать. Он образуется как побочный продукт роста астероидов джипсов в приемистых недрах Глагола. Формирует там целые подземные моря. И вот один из таких подземных резервуаров (не стану уверять, что размером с море) взял да и начал сочиться родниками в районе Лиловой Башни. Получилось неглубокое, но достаточно обширное озеро.
Скажу еще пару слов про эту самую Лиловую Башню.
По меркам любой давно и надежно колонизованной планеты, будь то Грозный или Вэртрагна, Лиловая Башня была сооружением заурядным. Но здесь, среди нетронутых аномальных пустынь и девственных каньонов, она производила неожиданно мощное впечатление.
Двести метров белого монолита почти без окон, без каких бы то ни было балкончиков или архитектурных излишеств. Только внизу – изящный портик входа, который стерегут две статуи – крылатые быки шеду. А наверху – массивное грибовидное расширение, обвешанное внушительными телескопами и антеннами: космическое слежение, дальняя связь, метеорадары.
– Сразу видно, заотары строили. Я их этот минимализм различаю на раз. И на дахмы похоже... В которых они мертвых хоронят, – принялся умничать Пак, не иначе как от голода.
– Кстати, а почему башня называется Лиловая, когда она по цвету белая? – спросил Лобановский.
– Понятия не имею, честно говоря... Может, в последних лучах заката элегически лиловеет?
Вот уж что меня не беспокоило, так это цвет сооружения.
А беспокоили меня Три Действительно Важных Вопроса.
Первый Действительно Важный Вопрос (далее ДВВ-1): а что, правда там, в Башне, сидят интересующие нас офицеры генштаба? Эти Затонские-Епифановы?
А что если Мебарагеси ошибся? Был под кайфом? Я же сам читал в одной из Таниных книжек, что эти восхищенные лопают какую-то галлюциногенную плесень чтобы получить свое "видение"! Может, из этой плесени их желтые дневные пирожки и лепят?
Второй ДВВ: если упомянутые восхищенным "плохие люди" действительно находятся в Лиловой Башне вместе с интересующими
А что если у них припрятаны переносные зенитно-ракетных комплексы?
А если, допустим, у них даже нет никаких зениток, но они попросту полны решимости перестрелять нас, когда мы совершим посадку и покинем истребители, из обычных пулеметов?
Из всего этого вытекал Третий ДВВ: Так как же именно, черт побери, действовать?
Идти на посадку?
Кружить и высматривать?
Попытаться связаться с диспетчером Лиловой Башни, или кто там у этих "плохих людей" вместо диспетчера?
Мои командирские размышления прервал Цапко.
– Саша, внимание, калоша вон стоит, видишь?
– Калоша?
– Кустарная поделка из куска нашего вертолета и нагнетателей от шахтной системы вентиляции. Возле входа в башню...
Я глянул в направлении, указанном Цапко, и действительно увидел техномутанта. Раньше такие штуки любили показывать в синема про затерянных в космосе звездопроходцев. Которые, будучи отрезаны от своих немногими, но столь плохо проходимыми в те годы парсеками, кроили себе последнюю рабочую колымагу, какой-нибудь там болотоход или вулканоезд, из остатков былого великолепия.
– Да, вижу... Думаю, эту штуку и упоминал мой инопланетный друг Ме, когда говорил о странном летательном аппарате, на котором улепетнули грубые люди...
Тут в разговор вступил рассудительный Дофинов.
– Разумно предположить, что численность незаконного вооруженного формирования, которое нам противостоит, лимитировано вместимостью этого аппарата.
– Ваши слова да Богу в уши, – сказал я, между делом разминая затекшие плечи. – Но даже если боевиков всего десяток, и среди них есть двое со всережимными винтовками, крови они могут нам попортить много...
– И что же делать? Вы решили? – Призвал меня к ответу строгий Дофинов.
– Правильней всего было бы вызвать сюда тот клонский спецназ, который сейчас занимается американцами... Да боюсь я, что когда эти звери начнут работать, то зачистят наших генштабистов вместе с их пленителями... Плюс время, конечно.
– Так что же вы решили? – Повторил Дофинов.
"Да что же он так давит! Вот меркуловская выучка! Вцепиться зубами, стиснуть челюсти и держать!" – вздохнул ваш покорный слуга.
Но авторитет комэска обязывал.
– Эскадрилья, слушай приказ! Мы с Лобановским выполняем посадку на наземной площадке за эсмеральдитовым озером. Пак остается барражировать в непосредственной близости от башни, ведя непрерывное наблюдение за мной и Лобановским на земле. Остальные занимают зону ожидания семь километров юго-юго-восток от Башни...
Я хотел убрать ребят хотя бы за пределы дальности огня малокалиберной зенитной артиллерии. Видно ее пока не было – но мало ли...
– Далее. Мы с Лобановским движемся ко входу в башню, размахивая белым флагом. Постараемся вызвать главарей бандформирования на переговоры. Не получится – взлетим и присоединимся к вам... А там уже будем думать: вызывать осназ, или клонский спецназ, или по каналам ГАБ что-то налаживать...