На распутье
Шрифт:
Решение данной задачи ему представляется таким образом: на первое место среди всех других выдвигаются «проблемы капитального строительства и зернового хозяйства… Разумеется, если бы не было угрожающего отставания зернового хозяйства, его дробления, понижения его товарности и т. д., то целесообразней было бы, пожалуй, деньги, ассигнуемые на совхозы (но не на индивидуальные крестьянские хозяйства. – B.C.), вложить, скажем, в производство чёрного металла, которое является «узким местом» нашей промышленности» (с. 357). Но, поскольку обозначилось серьёзное отставание производства зерна от потребностей в нём, то именно в него должны быть направлены капиталовложения: поскольку именно сельскохозяйственное производство «вообще» и зерновое хозяйство, в первую
Аргументируя против ускорения развития промышленности, он указывает также на то, что товарная часть промышленной продукции растет быстрее, чем в сельском хозяйстве51 (с. 348), на лимитирующее влияние внутрипромышленных диспропорций: дефицит металла, стройматериалов, сельхоз-сырья (с. 355–356). То есть промышленность, де, не сможет эффективно использовать более крупные капиталовложения в неё. Следовательно, уменьшение капиталовложений в неё, не нанесёт делу индустриализации СССР никакого ущерба. Развивая свою аргументацию, Н. И. Бухарин указывает на то, что на пути индустриализации стоят значительные трудности, без преодоления которых, невозможно наращивать темпы развития промышленности: ограниченность финансов и недостаточное развитие промышленности стройматериалов, отсутствие резервов (валюта, золото, промтовары, хлеб) (с. 358–361).
Из отраслей промышленности, по мнению Бухарина, на средства для развития могла рассчитывать чёрная металлургия (с. 356–357). Но поскольку основной поток средств должен быть направлен на расширение производства зерна, то о планах развития чёрной металлургии лучше забыть. О финансировании развития машиностроения вопрос даже не ставится!!! Следовательно, он призывал отказаться от курса на индустриализацию, принятого XIV съездом ВКП(б).
Вслед за этим Н. И. Бухарин начинал развертывать аргументацию, заставляющую усомниться уже в возможности сохранения достигнутых темпов роста промышленности. Дело в том, что для этого, оказывается, необходимо было сначала провести необходимую подготовительную работу. Перечень абсолютно необходимых предварительных мер впечатляет. Следовало: обеспечить снижение себестоимости, внедрение в промышленность новейших изобретений, технических достижений, произвести рационализацию работы, «втягивание масс», «развитие и применение науки», повышение её роли «в несколько раз», преодоление «российского провинциализма» в области науки и техники, налаживание «дела статистического учёта», преодоление неорганизованности в системе управления в разных её формах и проявлениях; следовало так же «научиться культурно управлять в сложных условиях реконструктивного периода». И всё это можно решить только после того, как наши ряды будут перестроены так, «как того требует реконструктивный период». А для реализации этой установки, в свою очередь, требуется ряд сложный перестроек не только в системе экономического управления, но и в государстве (отказаться от излишней централизации, «сделать несколько шагов в сторону ленинского государства – коммуны», но при этом важнейшие вопросы должны решаться в центре и к тому же «гораздо твёрже, более жёстко» и, конечно же, «более продуманно») (с. 365). Без предварительного решения всех этих проблем, по мнению Бухарина, не только о дальнейшем развитии страны, о росте промышленности, но и о сохранении достигнутых темпов роста думать нельзя.
Итак, сначала научимся и всё отладим, всем овладеем и т. д., а затем начнём ускоряться в своём развитии, повышать темпы роста и т. д. В общем, индустриализацию придётся отложить до «греческих календ», о наступлении которых знаменитый рак оповестит известным способом. Весь мир учился и решал имеющиеся проблемы одновременно, обеспечивая этим рост производства и развитие экономики. Но они действовали не по науке «от Бухарина». Очевидно поэтому их опыт он считал неприменимым в СССР.
Хватит!
Но «отстояв» таким образом интересы сельского хозяйства и частнособственнического крестьянства, Н. И. Бухарин не смог предложить реальной программы их развития до уровня, способного обеспечить хотя бы своё собственное развитие и создать стартовый капитал для начала индустриализации.
Заявленная им программа развития сельского хозяйства формально предполагала подъём индивидуального крестьянского хозяйства, ограничение кулацкого хозяйства, строительство совхозов и колхозов, проведение правильной политики цен, кооперирование масс крестьянства, а также ряд других, не конкретизированных в статье положений (с. 357).
Однако все свои усилия Бухарин сосредоточил на доказательстве необходимости поддержки индивидуального крестьянского хозяйства, усматривая в нём не только источник наращивания производства сельскохозяйственных продуктов, но и базу для создания колхозов, поскольку проблема коллективизации «должна решаться на подъёме индивидуальных хозяйств». Именно так, по его мнению, ставил вопрос Ленин (с. 357). Попытка опереться на авторитет Ленина ничем не подкрепляется. Что же касается надежд Н. И. Бухарина на связь роста колхозного движения с ростом экономической мощи мелких частных крестьянских хозяйства, то опыт 1920-х годов свидетельствует против них.
В отношении развития колхозов у Н. И. Бухарина просматривается та же постановка вопроса, что и с соотношением роста промышленности и сельского хозяйства – промышленность должна расти следуя за сельского хозяйства, не отбирая у него средства для развития, используя только то, что оказывается ему не нужным. Колхозы должны появляться так же, как и современная промышленность – как побочный эффект развития, в данном случае, единоличного хозяйства крестьян: они должны возникать на базе крепнущих единоличных крестьянских хозяйств, не обгоняя их, не отнимая у них никаких, необходимых им, средства развития, используя то, что оказывается им не нужным.
Очевидно, такое совпадение не случайно, оно указывает на принципиальную установку, которой руководствовался Н. И. Бухарин – ничем и никак не вызывать никакого недовольства в среде крестьянства. Иначе – неизбежна гибель Советской власти. В результате Бухарин систематически и целенаправленно развивал аргументацию в пользу такой экономической политики, которая обрекала СССР на экономическую отсталость, ставя крест не только на индустриализации страны, но и на проведении технической реконструкции сельского хозяйства, а следовательно, и социалистическом преобразовании деревни. И на успехе социалистической революции.
Нельзя не поставить вопрос: а если желаемого подъёма индивидуальных хозяйств нет и его нечем обеспечить? Что тогда? Отказ от коллективизации, которая являлась тогда в СССР единственным реальным средством повышения производительности крестьянского хозяйства? Ведь отказ от использования этого пути повышения производительности труда примерно 96 % крестьян в условиях проведения линии на их ограничение кулацких хозяйств, означал курс на деградацию имевшегося в СССР сельского хозяйства, а также и самой деревни. Низкая товарность не только бедняцких, но и середняцких крестьянских хозяйств не позволяла (даже с помощью «торгашеской» кооперации) осуществлять накопление средств для его технического переоснащения. Как обеспечить развитие мелкотоварного единоличного крестьянского хозяйства в условиях, когда они не могли ни приобрести современную высокопроизводительную технику (трактор, машины, комбайн), ни использовать её? Возможно поэтому, все рассуждения Н. И. Бухарина на этот счёт чрезвычайно общи, не внятны. Учитывая всё написанное им в этой статье, приходится признать, что к началу осуществления программы индустриализации и коллективизации сельского хозяйства он не смог предложить достойной им альтернативы.
Ссылки Н. И. Бухарина на авторитет В. И. Ленина, к которому он прибегал, обосновывая свой план построения социализма «отсталого типа», часто были беспредметны, на что указывалось выше. Своего рода приговором бухаринскому плану звучат слова самого В. И. Ленина, из заключительной части его последней статьи «Лучше меньше, да лучше». «Если мы сохраним за рабочим классом руководство крестьянством, то мы получим возможность ценой величайшей и величайшей экономии хозяйства в нашем государстве добиться того, чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машинной индустрии, для развития электрификации, гидроторфа, для достройки Волховстроя и прочее.