На разных языках

Кеннеди Катерина

Не Андерсен – Сервантес

Я проснулась от легкого прикосновения к плечу.

– Мисс…

Трое мужчин в штатском натянуто улыбались. Самый высокий держал в руке стопку паспортов:

– Можно ваш паспорт и билет?

– Да, конечно.

Еще не до конца проснувшись, я глубже закуталась в колючий красный шарф и рассеянно огляделась. Полиция забрала документы и прошла в передний вагон. С соседнего кресла заинтересовано улыбались карие глаза. Тип явно арабской национальности.

– Не волнуйтесь.

Обычный паспортный контроль. Вы откуда?

– Из Вены, – я сделала вид, что не поняла истинной сути вопроса и откинулась на спинку кресла. О характерах «горячих восточных парней» говорили все, и я избегала подобных знакомств. Зазвонил телефон. Мой сосед изъяснялся на испанском (итальянском?), но точно не на арабском. Я украдкой взглянула на него. Мужчина не был красавцем, но что-то в нем располагало. Он эмоционально разговаривал по телефону, жестикулируя, и заразительно смеялся. Длиннющие черные ресницы хлопали, как у любимой Луизиной куклы.

Паспорт не возвращали. Когда я встала пройти в дамскую комнату, незнакомец по-джентльменски поддержал мой локоть. Пока я приводила себя в порядок, объявили какую-то остановку, я посмотрела на часы. До моей оставалось еще как минимум полчаса. Я купила кофе и прошла на место. Наконец, из кабины проводника вышел, как я поняла, самый главный полисмен и раздал всем документы.

Всем, кроме меня.

Я начинала паниковать. Кареглазый сосед указал на стеклянную дверь вагона – трое мужчин вертели чей-то паспорт под лампой и оживленно спорили. Меня одолевали смутные сомнения, что паспорт мой:

– Не волнуйтесь, им просто фотография понравилась! – это комплимент?

– А вдруг вы едете с опасным рецидивистом! – я растопырила пальцы в устрашающем жесте, который получился больше кокетливым. Он засмеялся:

– Может быть! Тогда вам не вернут паспорт!

– Вернут – мне через десять минут выходить в Оденсе.

– Оденсе мы проехали пятнадцать минут назад, как раз, когда вы отходили.

Я не могла понять, шутит он или говорит серьезно.

Подошли полицейские:

– Извините, но у вас билет до Оденсе.

Я чувствовала себя самой последней на земле идиоткой. Теперь они меня снимут с поезда, как нарушительницу, поставят какую-нибудь печать, сдерут штраф или того хуже – депортируют! Батарейка на мобильном выдохлась. В кошельке валялась только десятикроновая монетка. Мне не на что даже взять такси!

– Простите, но вы так долго изучали паспорт, что я проехала остановку… Что-нибудь не так?

– Все в порядке. Вы из России?

– Да.

– Работаете по контракту au pair?

– Да.

Я решила выйти на следующей остановке и будь что будет.

– Как я теперь доберусь домой?

– Извините, инцидент произошел по нашей вине, вас посадят на автобус и доставят домой.

Мой сосед укладывал в рюкзак МР3-плеер и бутылку минералки.

– Мне тоже на этой.

Я, повинуясь какому-то инстинкту, взяла его за рукав и попросила

– Проводите меня. Пожалуйста.

– Конечно, – отчего-то очень хотелось сунуть руку в его большую ладонь, но я сдержалась. Брюнет ободряюще улыбнулся. Очень обаятельно улыбнулся.

Выяснилось, что последний автобус ушел пятнадцать минут назад. Следующий только в шесть утра. Проводники развели руками. На вокзале – ни души. Закрыты все магазины и даже киоски. Я в отчаянии уселась на лавку. Номера Хэлены и домашний на память я не знала.

– Катя, ну почему все это происходит с тобой? Почему ты всегда нарываешься на неприятности, будто их специально для тебя готовят? Ну, надо было тебе пойти в туалет именно в тот момент, когда объявили остановку?

Испанец выслушал монолог, не перебивая и пытаясь не улыбаться.

– Послушайте, здесь холодно, вы замерзнете. Может быть, я не вправе предлагать вам такое, но у меня есть отдельная кровать и чашка горячего чая. Я с подозрением на него посмотрела.

– Не бойтесь, я не рецидивист.

Пойти к незнакомому мужчине в незнакомом городе, одной, ночью? Это безумие. Он внушал мне доверие, безусловно… Но все равно это безумие. И вот уже я семеню за ним через датские узкие кварталы, и он тащит четыре моих пакета и свой огромный рюкзак. На всякий случай я упокаиваю себя, что Испания – цивилизованная страна, за исключением того, что там прилюдно убивают быков.

Открывшаяся обстановка однокомнатной квартиры представила собой типичное жилище холостяка: стол, два дивана и телевизор. Единственная декорация на белой стене – растянутый во все стороны красно-желтый испанский флаг с черным быком посередине. Мой новый знакомый уже мыл в раковине пепельницу. Без дубленки его фигура была почти атлетической за исключением маленького живота.

– Если хочешь, там ванная, прими душ. Ты, наверное, устала после такой длинной дороги.

Соблазн был велик, но когда я увидела, что на двери отсутствует защелка – решила, что это ловушка. Я принесла из спальни плед, закуталась в него и с ногами забралась на диван. Он принес мне чай и положил туда ровно столько сахара, сколько я люблю.

– Такое ощущение, что мы давно знакомы, – сказала я ему. – Мне с тобой даже весело.

Он улыбнулся в ответ.

– Как тебя зовут?

– Катя.

– Я Пабло. И часто ты влипаешь в такие истории?

Я вздохнула:

– Регулярно.

– Я тоже. Сегодня увидел в тебе самого себя. Ты на редкость смелая девушка.

– Сама удивляюсь, – я отхлебнула чай. – Буду надеяться, что ты не серийный убийца.

– Но ты все-таки грустная. Как тебя развеселить?

(Вот счатливый народ испанцы – все бы им веселиться.)