На руинах
Шрифт:
«Гориславский руку жал, — с ужасающей скоростью замельтешило в угасающем сознании, — квартиру отдельную, может, даже дали бы и к магазину со спецпитанием прикрепили. А этого паразита Кольку теперь точно посадят, не вывернется, падла!».
Эта греющая душу мысль была для Агафьи Тимофеевны последней, а потом в мозгу ее что-то сверкнуло, и все исчезло навсегда. Приготовившийся к бою Коля увидел, что противница его не шевелится, и в испуге замер на месте. Вася выбрался из-под стола и растерянно уставился на распростертое тело. Потом громко икнул и робко сказал:
— Агафья
Наклонившись над ней, он пощупал пульс, попытался приподнять неподвижное тело, но оно выскользнуло у него из рук и упало, гулко стукнувшись о пол. Широко открытые глаза тускло и бессмысленно смотрели мимо Васи, и от этого взгляда его начал бить озноб.
— Агафья Тимофеевна, хватит вам, вставайте! — тонким фальцетом закричал Коля, боясь, однако, приблизиться к старухе. — Хватит вам притворяться, я все равно не верю!
— Чего орешь, готова она, — осадил его приятель, — прямо в висок.
— И… и что теперь? — руки и ноги Коли мелко-мелко тряслись. — Что делать, Васька, скажи, ты же два года учился на юриста!
— Так это когда было, — Вася тяжело вздохнул, — в милицию надо идти, там скажут, что делать.
— Я же не хотел! Ты же видел, что я не хотел — это была самооборона, она первая начала!
Несостоявшийся юрист почесал затылок и сокрушенно покачал головой.
— Не пройдет — ни как самооборона, ни даже как превышение пределов необходимой обороны. Какая у тебя может быть самооборона с семидесятилетней старушкой? У нее ни ножа, ни пистолета, а ты с расстояния доску метнул, это любая экспертиза в момент установит, — он наморщил лоб и, стараясь не смотреть на неподвижное тело, начал рассуждать: — Может, как убийство в состоянии аффекта, вызванного противоправными действиями потерпевшей? Хотя тут, если прокурор захочет придраться, тоже есть скользкие места — первым-то ты совершил противоправное действие, когда сжег ее кастрюльку. Короче, придется приложить все усилия, чтобы судья квалифицировал, как убийство по неосторожности.
— Усилия? — голос Коли внезапно охрип.
— Естественно, а то ведь и умышленное могут припаять — все знают, что вы с ней, как кошка с собакой жили. Ты не обижайся, я тебе просто как друг говорю.
— Иди ты знаешь, куда! Друг! Еще поклянись, что ты будешь меня ждать и передачи носить!
Вася смущенно поморгал глазами.
— Ну… буду, конечно, если тебя не очень далеко ушлют. Да ты не переживай — год или два отсидишь, потом, может, амнистия выйдет. На зоне к убийцам, говорят, неплохо относятся, это насильников…
— Заткнись, не желаю я сидеть — ни год, ни два, ни десять! Было бы из-за кого, а то из-за этой стервы, — внезапно страх Коли ушел, он подскочил к неподвижно лежавшей Агафье Тимофеевне и в ярости пнул ногой мертвое тело, — и не собираюсь никуда заявлять!
— Это в каком смысле?
— В прямом! Ты сам говорил, что у нас раскрываемость преступлений крайне низкая, какого черта мне самому в петлю лезть? Искать ее никто не станет — у нее ни родных, ни особо близких подружек нет. Есть в Свердловске какая-то дальняя родственница, она в позапрошлом году к ней на месяц уезжала — скажу, что опять поехала. Как будто кто-то станет эту старую стерву разыскивать — у милиции и без того дел по горло.
— Гм, — Вася растерянно почесал нос и отвел в сторону взгляд, чтобы не видеть трупа, — раскрываемость-то низкая, но это не тот случай. Во-первых, что делать с мертвым телом? Спрятать труп практически невозможно, его все равно обнаружат — рано или поздно. А когда обнаружат, то тебя в момент вычислят, потому что экспертам как дважды два доказать, что убийство произошло не в лесу, а в квартире. Во-вторых, я при этом становлюсь соучастником и тоже иду по статье, а мне это, знаешь, не очень-то…
— Давай, переместимся в другое место, надо поговорить, — неожиданно спокойно прервал его Коля, — а то мне не хочется видеть это, — он брезгливо кивнул в сторону мертвой старушки и спокойно перешагнул через ее ноги.
«О чем мне с ним говорить? — мелькнуло в голове у Васи. — Не о чем нам говорить, нужно идти в милицию и как можно скорее».
Мелькнуло и сразу же испарилось. После секундного колебания он тоже шагнул через бездыханное тело и поплелся за приятелем. Тот без всяких церемоний направился в комнату Агафьи Тимофеевны — так, словно смерть соседки сразу же сделала его хозяином всей квартиры. Вася смущенно замялся на пороге.
— Подожди, нельзя же…
— Можно, чего там, она уже не встанет. Садись, куда пожелаешь, — с этими словами Коля плюхнулся прямо на аккуратно застеленную кровать. — Будем играть в открытую, мы не дети. Да садись же, чего ты стоишь?
Поколебавшись, Вася осторожно присел за деревянный стол, покрытый старенькой, но чистой скатертью, и смущенно огляделся.
— Послушай, Колян, — сказал он приятелю, — я понимаю твое состояние, мне и самому тошно, но, честное слово, нам лучше побыстрей заявить в милицию — тогда тебя, может, до суда и не посадят, а возьмут подписку о невыезде и отпустят. На сто процентов — нет другого выхода.
— А может быть, есть? — прищуренный взгляд Коли Тихомирова буравил друга. — Не хочу я садиться в тюрьму за эту гадину, понятно? Что ты хочешь за то, чтобы помочь мне? Мое предложение: поможешь — я отдаю тебе свою комнату, она будет в твоем полном распоряжении.
— Ты с ума сошел? — ошеломленно спросил Вася.
— Только не рыпайся, я же сказал: играем в открытую. Тебе нужна жилплощадь? Конечно, нужна — не можешь же ты до конца жизни жить в общежитии. У Гориславского можешь пороги не обивать, он тебе фиг с два что даст, и от своего мясокомбината ты черта с два что получишь — все строительство в городе заморожено, и скажи еще, что я вру.
— Да нет, не врешь, но, все равно, то, что ты предлагаешь, невыполнимо — как ты можешь отдать мне комнату? А с моей стороны это было бы вообще бессовестно.
— Во-первых, все выполнимо: я тебя прописываю у себя и ухожу к брату — он мне сам предлагал к нему переехать. Во-вторых, совесть тебя вообще не должна мучить — если меня посадят, то жилплощадь мне уже не пригодится. Так как?
— Ну, я не знаю, ты так сразу начал…
— Потому что времени нет. Ну? Соглашайся, другого такого шанса у тебя уже не будет.