На румбе 202
Шрифт:
— Коля, а ты раньше бывал на Камчатке? Верно, что там нет ни скота, ни хлеба, частые землетрясения и почти круглый год непогода?
— Кто это тебе такие глупости наговорил?
— И что единственное удовольствие — это сидеть на берегу и слушать грохот прибоя, смотреть на снежные вершины гор.
— Ну да! Все сидят и смотрят на вершины гор, а рыбу за них ловит бурый медведь, — засмеялся юнга. —Только так нас и отпустили!
По тому, как это было сказано, Витя понимает, что Коля не прочь побывать на камчатском берегу, «если бы отпустили».
—
— Отчаливай! Просились мы у тебя? — У Коли тоже есть самолюбие.
Куда бы это самолюбие завело ребят, неизвестно. Но тут появился на палубе капитан с человеком в зюйдвестке. Это был шкипер буксирного катера. Квадратный, бородатый, с лицом кирпично-коричневого цвета, рыбак Софрон не был похож ни на кого из Витиных знакомых ленинградцев.
— Где тут моя Саня-хозяйка? — загудел Софрон. — Пошла гостей звать, а сама застряла! Приглашение-то она вам передала или нет? Давай, морячок, руку! — Протянутая юнгой рука исчезла чуть не по локоть в широченной ладони рыбака.
— За дочку! — тряхнул рыбак руку мальчика. — Это дело десятое, что она не в воду попала, а в кунгас. Да ей и вода нипочем. Она у меня как треска плавает, как нырок на волне держится! Но тебе про то было неведомо, — опять тряхнул рыбак Колину руку так, что парнишка еле устоял на ногах. — У нас, у камчатских рыбаков, смелые люди в цене! Не откажитесь быть почетными гостями артели «Заря Востока». Капитан «добро» дал. Пошли на катер. Нынче наши рыбаки досрочно выполнили годовой план. Будут гости из других рыболовецких поселков, пионеры подъедут, разные авиамодели привезут. Вам, наверно, интересно будет познакомиться.
Камчатка и авиамодели! Или Витя ослышался?
— У вас, может, и кружок радиолюбителей есть? — задал он на всякий случай провокационный вопрос.
— Не знаю, не слыхал, — совершенно серьезно ответил рыбак,— а если и нет, — посоветуй. Внеси нашим ребятам предложение.
— И внесу... У меня с собой почти готовый радиоприемник по оригинальной схеме. — Здесь Витя уже в своей тарелке. О радиоделе он может говорить с кем угодно.— Дядя Сергей!.. Товарищ капитан! Можно? Разрешите нам с Колей съездить на берег.
— Не съездить, а сходить! Ездят на телегах, а по морю ходят,— не выдержал Витиной безграмотности юнга. — Разрешите к рыбакам, товарищ капитан?
— Товарищ учитель, — внезапно спросил капитан Витю, — что вы можете сказать о своем ученике?
— Он, дядечка... товарищ капитан... за время рейса большие успехи по математике имеет. И по алгебре, и по геометрии. . .
— А ты, шеф, доложи о своем подшефном, — обратился он к юнге: — Поведение, трудовая дисциплина...
— Витя Шапорин бессменно стоял тальманом с шести до десяти! Дисциплинирован. Что касается знакомства с судном, то... проявляет способности.
— Эх, кажется, «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку»,— засмеялся капитан. — Ладно, после разберемся. Боцман!
— Есть боцман! — как всегда, немедленно откликнулся боцман.
— Ввиду предстоящих завтра экзаменов юнгу Самохвалова освободить сегодня от всех работ!
— На госкомиссию, — еле слышно прошептал Коля. — Пойду на госкомиссию! Не хочу ни на какой берег! Витя, ты иди! Я никуда...
— Напротив, — перебил юнгу капитан. — Сегодня гуляй, набирайся новых впечатлений. Ночью крепко спи. А завтра в девять ноль-ноль являйся на экзамен, собранный, уверенный в том, что знаешь. Теперь оба запомните: вы идете на Камчатку представителями Большой земли. Один — от лица моряков торгового флота, другой — от ленинградских школьников. Надеюсь, что встреча будет протекать в атмосфере дружбы и взаимопонимания. Никаких «боксов», не так ли? Ходу до берега два часа, четыре часа на берегу, полтора часа обратно. — Капитан посмотрел на свои часы. — В восемнадцать тридцать быть на борту!
— Есть быть на борту в восемнадцать тридцать!— крикнул Коля.— А ну, Витя, теперь слушай мою команду. На сборы две минуты. Надеть парадную форму, надраить ботинки. Витя-а-а... А рюкзак? Топор не забудь захватить.
— Топор ни к чему, а радиоприемник, как видишь, пригодился!
— А если на необитаемый остров попадем? К дикарям в гости? — Коля с хохотом помчался в каюту.
Слегка смущенный товарищеской издевкой, но довольный тем, что Коля не вспоминает о своем одиноком прыжке, за юнгой заторопился и Витя.
— Ну, пошли, хозяйка! Полагаю, к вечеру доставим ваших ребят в целости и сохранности, — сказал рыбак капитану, пропуская на штормтрап первой девочку.
Уцепившись за веревки, Саня, почти не касаясь ногами ступенек, легко скользнула на палубу катера. По-медвежьи перебирая ступеньки, за дочкой грузно полез и Софрон.
— Заводи мотор! — крикнул он мотористу. — Гостей принимать — нужно самовар держать под парами.
Витя стоит на носу буксира. Он может рукой коснуться надписи на его скуле — «Труженик». «И действительно, труженик, — думает Витя. —Тащит три тяжело груженных кунгаса, каждый почти такой же по величине, как и сам буксир». Мелкая дрожь сотрясает все тело «Труженика», передается Вите. Стоит расслабить мышцы лица — начинают трястись щеки. Интересно, и у Коли так же? Ишь как ловко устроился! Сидит на бухте швартовного каната, похоже, что дремлет.
Витя начинает насвистывать какую-то песенку. Девчонка тут же, на носовой части буксира, что-то вытаскивает из деревянного ящика. Она как хозяйка, конечно, нашла себе дело—достает огромную рыбину, кладет ее прямо на палубу, скоблит чешую и начинает потрошить длинным кухонным ножом.
Встреча на «Богатыре» не располагала к завязыванию дружбы. Никто из ребят не начинает разговора.
Саня прислушивается к Витиному свисту и как бы сама, себе говорит:
— Опять придется всю ночь не спать — свистунов по палубе гонять...