На стороне мертвецов
Шрифт:
— Вы здешние пороги еще и видеть не могли! Вы ж только приехали… — пробубнил Алешка, неловко пытаясь сменить тему.
— Сегодня утром довелось. Казацкий старшина Потапенко со своими людьми в сторожевых башнях знакомил. — Митя старательно преисполнился важности — пусть думает, что он так спешит похвастаться связами, что ничего не слышит и не замечает.
— Казаки! — презрительно скривился Ингвар.
— Надо же, лю-ю-юди! — еще презрительней протянул Алешка.
— Казаки — душители свобод! Я сам видел, как они разгоняли
— Хоть какая-то польза от этих полуживотных. — покивал Алешка.
У Мити брови поползли вверх — на сей раз в реальном изумлении:
— Изволите оспаривать решение Ее Величества Екатерины, даровавшей казацкой старшине права дворянства?
— Ах оставьте! — Алешка отмахнулся вилочкой для торта. — Тогда были совсем другие времена… опасные, дикие, можно сказать… Но с тех пор люди… — он сильно надавил на последнее слово. — …изрядно цивилизовались. А оборотни остались какими были. Что, впрочем, неудивительно: не ждем же мы культурного развития от стаи волков, или от лесных рысей?
— Желаете сказать, что казаки разгоняют рабочих, кусая их за пятки? — очень серьезно поинтересовался Митя.
Бандитки захохотали. Засмеялась Зинаида, и даже Ада улыбнулась. Только Лидия продолжала буравить его гневным и одновременно жалобным взором.
— Угадал, угадал! — захлопала в ладошки Алевтина.
— Тише, Аля! — Зинаида промокнула глаза салфеткой. — Как это вы прямо… В прошлом году, работники, что заводы Шодуар начали строить, к губернатору явились, требовать что-то там…
— Печи в бараках… — мгновенно убрала улыбку Ада.
— А Михайло Михайлович на них как выскочит! В медвежьем обличье! Как заревет! Как они разбегались — только пятки сверкали!
— Больше не решились протестовать и остались зимовать в бараках без печей. — сухо откликнулся Ингвар. — К весне два десятка человек умерло.
— Я не отрицаю, что польза от казаков есть. — снова покивал Алешка. — Но ведь того же самого можно было достичь цивилизованными методами… нагайками разогнать, например!
Над компанией повисло краткое молчание, на которое Алешка вовсе не обратил внимания.
— Работники, если их не подзуживает какой-нибудь вольнодумец из полуобразованных… — Алешка покосился на Ингвара. — …как правило, место свое знают. А все остальное время бузотёрят сами оборотни. Животная натура толкает их задирать местных жителей, драки устраивать, истории всяческие… прошу прощения у барышень… любовные, и отнюдь не романтического толка. Какой пример они подают нам, молодому поколению! — Алешка, видно, почувствовал, что это прозвучало глупо, слегка смутился и пробубнил. — Это не я, это отец так говорит. Но я с ним согласен!
— Да-да, весьма заметно, что вы говорите с чужих слов. — буркнул Митя. По существу,
— Можем ли мы быть уверены, что однажды в ком-нибудь из них звериная натура вовсе не возьмет верх? Натворят чего-нибудь… ужасное! — Алешка демонстративно передернул плечами.
От прилавка, который хозяйка, прислушиваясь к их беседе, уже натерла до неземного сияния, донесся легкий возглас — то ли испуганный, то ли наоборот, заинтересованный.
Как же вовремя Алешка об опасных оборотнях заговорил — прямо в точку попал! Любопытно… Митя даже вилочку для торта отложил, чтоб не отвлекаться от откровений Лаппо-Данилевского.
— Когда господин Потапенко… с сыном… к нам в имение заезжали… — чуть подрагивающим голоском вмешалась Лидия. — Мне было так страшно… так… Voil`a comme c'est terrifiant!
— Ах, так ты поэтому на младшего Потапенко то и дело натыкалась! — протянула Липочка (или Капочка?)
— И в саду…
— И в гостиной…
— И на лестнице…
— От ужаса, оказывается…
— Бежать хотела, а с перепугу направление путала…
— Куда не кинешься: всюду он, всюду он…
— А мы-то думали, ты на медведя охотишься! — в один голос закончили бандитки.
— Довольно! — Лидия вскочила и принялась нервно натягивать перчатки. — С вами мы после поговорим… — она одарила близняшек многообещающим взглядом и обернулась к соседнему столику. — Если вы уже выпили чаю… а вы уже выпили чаю! — надавила она голосом, глядя на почти полную чашку Зинаиды и едва тронутый торт на тарелке у Ады. На Митю она старательно не смотрела. — То нам пора идти, не то опоздаем на примерку!
Единственная смолотившая торт до последней крошки Алевтина окинула брошенные сладости исполненным трагизма взором, но молча поднялась со стула, поджимая подрагивающие губки.
Ну, уж нет, Алексей, после эдаких откровений вы так просто не сбежите!
— Платья для дебютного сезона? Пожалуй, сопровожу вас. — Митя лениво поднялся.
— К модистке? — вскинулся Алеша.
— Наверняка она сможет посоветовать мужского портного! Вы же знаете, Алексей, какая беда у меня с гардеробом…
Быстрый обмен взглядами: настороженный — Алешки, и совершенно невинный — от Мити в ответ.
— Мне срочно надо заказать… да почти все надо заказать!
И побыстрее, пока даже та небольшая сумма, что есть, не разлетелась на пирожные! Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не глядеть на оставленную на столе купюру с сожалением. Всю светскую выучку приложить пришлось, чтоб обронить ее с должной небрежностью. Мелькнула мысль: а многие ли из тех беспечных господ, на которых он глядел издалека в кофейнях Петербурга, так же страдали, расставаясь с деньгами?