На свои круги
Шрифт:
Кому защищать теперь обоз? Здесь одни мальчишки и малодушные! Как армия без обоза? Что её ждёт? Голова заработала в разы быстрее.
– Эй!- Эрвин резко развернул коня и закричал:- Что в обозах? Кто знает? Есть ли там оружие? Арбалеты? Надо приготовиться! Быстро! Ребята, быстрее! Эй! Быстро!
Его крик и решительность быстро вывели всех из оцепенения. Кто-то из обозных сорвал полог с одной из телег, там оказались арбалеты, что-то без пружин, со слабыми тетивами, что требовали ремонта.
– Подбирайте болты! Заряжайте, сколько сможете!
Слетел с седла и начал быстро перебирать старое оружие, что более-менее на первый взгляд рабочее, заряжал подходящим болтом и отдавал пажам и другим за спину. Лишь бы хватило хоть на один выстрел.
– Надо встретить их! Первым залпом уложить сколько сможем, чем больше, тем лучше... Быстрее... Быстрее, ребята! Они скоро будут тут...
А взгляд так и натыкался на бледные лица пажей, на дрожащие пальцы и руки, на страх и нерешительность.
– Эй! Ну-ка, смелее! Бросьте это всё! Сдаваться мы не будем, слышите меня? Быстрее, ребята! Мы отобьёмся. Быстрее!
Он выстроил всех, кто успел вооружиться, перед обозами как раз напротив скачущих через снег всадников противника. Эрвин хорошо понимал, что залп они смогут дать только один, потом надо будет отходить за обозы, может быть, противник замешкается, пока переберётся через них. Потом уже придётся отбиваться мечами, а вооружённых мечами было совсем немного. Жалко.
Жалко мальчишек. Что они видели? Взяв в руки оружие, оказывая сопротивление, вряд ли они смогут рассчитывать на пощаду, но, что приходилось делать? Другого выбора не было.
Когда всадники оказались на расстоянии полёта арбалетного болта, Эрвин выбрал себе мишень и, подождав немного, отдал команду, громко крикнув:
– Давай!
Слева и справа сработали стальные пружины, в рядах скачущих всадников появились бреши, несколько коней, раненые стальными смертоносными стрелами, кувыркнулись через голову, увлекая всадников за собой. Упал и тот, кого выбрал для себя Эрвин, в снегу блеснул его облегчённый шлем. А Эрвин успел выстрелить ещё раз, подхватив с земли второй арбалет, но этот его подвёл, видно, плохая оказалась пружина: болт пролетел всего несколько метров и ушёл в землю, затерявшись в снегу. Вот же чёрт! Такой шанс пропал...
– Отходим! За обозы! Быстрее!- приказал громким криком, срывая горло.
Перелетел через телегу обоза, ища глазами, где бросил своего коня. С всадником встречаться самое лучшее самому, будучи в седле.
Нашёл! Господи! На всё уходили считанные мгновенья, а обернулся, всадники противника уже завязли в обозе. Кто-то из обслуги, кто успел за это время снова зарядить арбалеты, успели выстрелить, но это был уже не залп, так, одиночные выстрелы и не все удачные, кстати. Завязался короткий бой.
Надеяться на то, что мальчишки четырнадцати-пятнадцати лет и несмелые слуги окажут достойное сопротивление, было глупо. То тут, то там они падали под копыта чужих коней, а кто-то вообще полез под обозы, ища спасения там. Некоторые, кто поактивнее и посообразительнее, успели воспользоваться походными конями своих сеньоров. И Эрвин, оценивая ситуацию, понял, что надо уводить от смерти хотя бы этих. Ладно уже с этими обозами, он, да и все, сделали и так уже больше, чем могли.
Передал приказ, чтобы все, кто сможет, отходили к оврагу, и все потянулись туда.
Кони нехотя шли по крутому склону вниз, рыхлили свежий снег копытами, всадники рассыпались по краям оврага, Эрвина же конь вынес вперёд на ровное дно оврага, и тут же полетел, падая сам и роняя седока. Весь мир внезапно крутанулся перед глазами, еле успел вовремя выдернуть ногу из стремени, упал на левую руку, стараясь не удариться головой о землю.
О, Боже! Что это? Убили его скакуна или что случилось ещё? Не было печали... Неужели так быстро догнали?
Попытался подняться, оберегая левую руку, она ужасно болела, не повернуть!
Нет, коня не ранили, он поскользнулся. Оказывается под тонким слоем снега – лёд! На дне оврага – озеро! Только поняв это, Эрвин не успел ничего сделать, тонкий слой льда с треском обрушился под ним и его незадачливым конём, успевшим подняться на ноги. Копыта коня, его вес сломали тонкий осенний лёд, и Эрвин рухнул в ледяную воду.
Крикнул от неожиданности, всё тело ожгло нестерпимым холодом. Нет! Не может этого быть! Не сейчас, не с ним...
Он ничего не успел сделать. Мокрая одежда, ставшая в разы тяжелее, тянула вниз, левая рука не слушалась, только рождала боль во всём теле при каждом движении. Эрвин не успел поймать своего коня ни за повод, ни за гриву, он, ломая тонкий лёд, поплыл не к берегу, а вперёд, через озеро. Тяжёлый плащ обмотался вокруг тела, душил, закрутившись на горле, а правая рука лихорадочно стискивала рукоять меча, не желая расставаться с оружием.
«Неужели всё? Неужели это всё? Бесславная смерть на дне – даже не озера! нет! – безымянного оврага, лужи, это даже не в нормальном бою! Что же это? Почему? Как же так? Нет! Я не хочу так! Так – не хочу! Ну почему? Господи! За что? Нет! Только не это... Ллоис, милая, прости меня...»
Он пытался ещё бороться, сопротивлялся силе стихии, но мокрая одежда, хоть и лёгкая для боя, но тяжёлая здесь, броня тянули вниз. Там и дно-то казалось совсем рядом, но последние силы покидали тело, отчаяние захватывало душу. «Это всё... всё... Хватит! Перестань! Ты уже не сможешь, оставь надежду... сдайся...»
Никто даже подумать не мог, что они станут оказывать сопротивление. Основная армия, все главные силы, ушли вперёд, на это и был расчёт. Небольшой отряд выделили на то, чтобы оставить армию противника без обозов. В условиях неожиданно выпавшего снега, на расстоянии стольких дней пути от лояльных пунктов, армии без обозов грозит голод. Они вынуждены будут грабить свои же земли и пойдут назад, армия графа Гавардского признает поражение, это будет реванш за прошлогоднее поражение под Ритбергом.