На веки вечные
Шрифт:
— Пожалуй... схожу в Маркс, — пробормотала она, опустив голову, и ушла в свою спальню, где рекордно быстро собрала сумку, и засунула ноги в пару сабо.
— Напиши мне, когда будет... можно.
И с этими словами она ушла.
Я заперла за ней дверь, прижалась ладонями к двери и оперлась о нее.
— Теперь мы одни.
Я так торопилась, но теперь мне хотелось оттянуть этот момент, насладиться его пылающим взглядом, явной выпуклостью в его штанах, возбуждением, которое я чувствовала в крови.
— Совсем одни, — сказал Кейд, подойдя ко мне.
Я потянулась к нему, но вместо того, чтобы прижать его к себе и поцеловать, ухватилась за подол его футболки и сняла ее через голову, отбросив в сторону, при этом я запоминала этот неповторимый запах. Я пожирала его глазами. Через футболку я видела, как он хорошо сложен, но ничто не могло подготовить меня к потрясающей красоте его обнаженного торса. Я прислонилась головой к двери, с жадностью глядя на него. Широкие плечи, мощные, сильные руки, выпирающие грудные мышцы, кубики на животе, V-образная линия, которую прикрывали трусы. Каждая мышца была сильной и четко обозначенной, но не от многочасовых тренировок в зале, а от тяжелой работы — это были мускулы сильного мужчины, который знал, как обращаться со своим телом. Он выглядел так, словно мог одним ударом повалить быка на землю, нести на плечах теленка, с легкостью поднять стог сена.
Когда я сняла с него футболку, он расстегнул три пуговицы на моей рубашке, потом остановился.
— Криво застегнул, — сказал он, усмехнувшись.
— Знаю, — ответила я, — ты вроде как волновался.
Я погладила его плечи, его бицепсы, его грудь, пальцами погладила кубики на его животе. Он, не отрываясь, смотрел на меня, положив руки мне на бедра, ждал и смотрел, что я буду делать. Я посмотрела ему в глаза. Он открыл рот и глубоко вдохнул, когда я просунула указательный палец под резинку его трусов, провела пальцем по талии. Я расстегнула молнию на его джинсах. Теперь он не дышал, задержал дыхание, а его руки сжимали ткань моей рубашки. Я засунула руки между джинсами и трусами, поглаживая его по заднице и в то же время снимая с него джинсы. На нем были надеты серые обтягивающие боксеры, его член стоял, и он был большой. На ткани виднелась небольшая влажная капелька.
Я едва не ахнула, когда увидела его во всей красе, целиком и полностью, под серой тканью трусов, и я хотела все. Я потянулась к резинке, но он взял меня за руку своей сильной рукой. Другой рукой он осторожно расстегнул три последние пуговицы на рубашке. Отпустил меня, положил ладони мне на щеки, подтолкнул меня к себе, прижал свои голодные губы и целовал, пока я не впала в экстаз. Я выпрямила руки и позволила рубашке упасть.
Я стояла перед ним обнаженная.
Он продолжал целовать меня, а его руки исследовали все мои изгибы. Скользили по моим рукам, шее, спине, по изгибу попы, по бедрам и обратно, нежно сжимая плоть, и снова двигаясь вверх, к складке рядом с моей киской, дразня и мучая меня так, что колен дрожали.
И мои руки не лежали на месте: я провела пальцем вдоль его тела, вниз по ткани трусов, и потом больше не могла притворяться и нетерпеливо стянула их с него; мы стояли друг перед другом совершенно обнаженные. Я слегка укусила его за нижнюю губу и взяла в руку его член, поглаживая его, стон Кейда встретился с моим поцелуем.
— Я не думал об... этом... когда постучал в дверь, — пробормотал Кейд, — так что... у меня ничего нет. В смысле, защиты.
Я нежно сжала его член, почувствовала, какой он твердый, оценила его длину, обхват, то, как прямо он стоял, его упругую головку.
— Ничего, — сказала я, — у меня спираль.
— Слава Богу, — сказал он.
Он наклонился и поцеловал меня в шею, и я оперлась о дверь, подставив ему горло. Кейден наклонился ниже, и я просто держалась за него, отчаянно желая посмотреть, как еще он потрогает меня, какое удовольствие мне доставит, каким наслаждением напоит мое страстное тело. Его губы коснулись моего соска, одним поцелуем сделали его твердым, как алмаз, он поласкал его языком, укусил, и с каждым движением его влажных губ я стонала. Одной рукой обхватив его член, другой я обняла его за шею, прижала к себе и выгнула спину, чтобы получить еще больше его поцелуев.
— Твои сиськи такие приятные на вкус, — простонал Кейд, — такие приятные. Эвер, это совершенная грудь. Просто совершенная.
— А мне нравится твой член, — выдохнула я, — он такой большой и твердый.
— Я хочу услышать, как ты кончишь, — он просунул руку между моих бедер, и я раздвинула ноги, чтобы дать ему место. — Скажи мое имя, когда кончишь, Эвер.
— Мне нравится, когда ты произносишь мое имя, — так медленно, как я могла, моя рука двигалась вверх и вниз по его члену, и я наслаждалась его размером и его совершенством. Это был Кейден, настоящий, здесь, в моем доме, его член был в моей руке, а его пальцы гладили мою киску.
— Да, Кейден. Да. Потрогай меня там. Я кончу для тебя.
Я так раньше не говорила. Никогда. Неважно, как хорошо было, я никогда так не говорила, и никогда, никогда мне не было так хорошо. Это даже не был секс, это была прелюдия, а моя жизнь уже изменилась, мое понимание удовольствия изменилось, мое знание о страсти стало другим.
Я громко застонала, когда его палец скользнул прямо в мою мокрую киску, но застонала еще громче, когда он нашел то самое идеальное местечко и стал ласкать меня там, так нежно, так медленно, как будто точно знал, где коснуться, как довести до оргазма. Он знал мое тело, знал так, как будто всегда занимался со мной любовью.
Неожиданно Кейд схватил меня за руку и оттолкнул ее от себя, прижал ее к стене; его мышцы были напряжены, дышал он часто и неглубоко.
— Я... едва не кончил, — пробормотал он сквозь сжатые зубы, — прошло так много времени, а я так сильно тебя хочу. Ты так чертовски восхитительна, а когда ты так меня трогаешь, я едва не кончил тебе на руку.
Я услышала смущение в его голосе.
— Я хочу, чтобы ты кончил, — сказала я, — хочу, чтобы ты почувствовал это.
Я высвободила руку и снова схватила его эрегированный член, несколькими движениями руки снова доведя его до такого состояния, когда он стонал, едва держась на ногах. Другую руку я сняла с его шеи и обхватила его яйца и стонала, потому что его пальцы внутри меня доводили до оргазма, как и я его, но мы пока держались.
Внезапно я поднялась в воздух, и мои ноги обнимали его за талию, руки за шею, и он был у входа в меня, его губы целовали мою грудь, дыхание было горячим, а сильные руки держали меня за задницу, я прижималась к стене и стонала от усилия не кончить. Он посмотрел мне в глаза и увидел слезы, о которых я до этого момента и не знала.
Кейд замер.
— Эвер? Что не так? Что я сделал?
Я покачала головой, прижалась к его шее.
— Нет, ничего. Я... настолько готова. Прости, что плачу. Не знаю, почему, но просто всего этого так много, и это настолько невероятно и сильно, чем я могла надеяться или мечтать, фантазировать.