На веки вечные
Шрифт:
Но даже тогда он не смилостивился. Склонился надо мной, и я сквозь туман в глазах увидела его ненасытный взгляд, то, как у него вздымается грудь, увидела что-то мокрое и скользкое на его губах, на щеках. Мои соки, на его лице. Почему-то они были горячими. Мне стало интересно, какова я была для него на вкус, как пахла. Я приподнялась и поцеловала его, эту мускусную, резкую жидкость.
И потом он был там у входа в меня, а его руки были рядом с моим лицом, и он ждал. Я все еще не могла говорить, все еще переводила дыхание после взрывного оргазма, все еще искала слова, так что я подвинула бедрами и нажала на его твердую головку, резко вздохнув, когда он оказался внутри.
Я была совершенно открыта. Он входил в меня медленно, осторожно наполняя меня собой. Я почувствовала, что вытягиваюсь на кровати, когда он почти болезненно входил в меня. Я смотрела на его лицо, на то, как на нем появляется чистое изумление, и я знала, что на моем лице отражаются те же эмоции.
— О... Эвер... — он прижал свой лоб к моему, дышал глубоко и медленно. — Ты такая... тугая, такая горячая, влажная. Ты — это рай, Эвер. Ты... быть внутри тебя — это рай.
Я только могла стонать, когда его член наполнял меня до самых краев и дальше. Я не думала, что знала, что такое удовольствие до этого момента. Пока не ощутила совершенный член Кейда внутри себя, я и не знала, что такое экстаз.
Я попыталась объяснить ему это. Он должен был знать, что я чувствую.
— Кейд, Кейден. Ты... это...все...
Ух, это было так пафосно. Я попробовала снова.
— Твой член, я никогда... никогда не чувствовала ничего подобного внутри себя. Я могла бы кончить просто от того, что чувствую, как ты проникаешь в меня. Чувствовать тебя внутри — это... дом. Это — то место, где я дома, и ты дома.
Я почувствовала, как катится слеза, и он смахнул ее поцелуем. На этот раз он ничего не спрашивал, и я знала, что он видит на моем лице изумление, экстаз и любовь. Кейден был полностью внутри меня, наши бедра соприкасались. Он, однако, не двигался, просто замер. Он поднес свои губы к моим и поцеловал их. Как будто каким-то образом этот поцелуй стал моим первым. Его ладонь гладила меня по щеке, по груди. Его пальцы взяли меня за сосок и нежно надавили на него, я застонала, и он, наконец, слегка подался назад, замер и двинулся вперед.
— Да! — это слово вырвалось из меня. — О, Боже, да, Кейден. Еще. Больше. Еще, пожалуйста, еще.
Он застонал, и от его стона моя киска сомкнулась вокруг него, от удовольствия, которое я слышала в его голосе, когда он двигался назад и вперед. Я не могла сдерживать стоны, да и не пыталась. Я собиралась пошуметь и знала об этом. Так громко. Мне было все равно. Меня мог слышать весь мир, и мне было бы все равно. Он — это все, что имело значение, его член внутри меня, который двигался, наполнял меня, сводил меня с ума — все, что меня волновало.
— Говори со мной, Кейд, — прошептала я, — хочу услышать твой голос. Мне нравится, как он звучит.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — он обозначил свой вопрос, выйдя почти полностью, почти до конца, и потом снова вошел его, от чего я вскрикнула.
— Что угодно. Что думаешь. Что чувствуешь.
Я сжала его за плечи и обхватила ногой его колено.
— Говори непристойности. Мне нравится, когда ты неприлично говоришь.
— Ты такая тугая, Эвер. Каждый раз, когда я проникаю в тебя, мне не верится. Я идеально подхожу тебе, — теперь он снова вошел в ритм: толчок-пауза, толчок-пауза.
— Ты знаешь, какой приятной была на вкус твоя киска? Знаешь? Как сахар. Так хорошо. Мне нравятся звуки, которые ты издаешь. Нравится слышать, как ты стонешь. Мне и, правда, нравится слышать, как ты кричишь.
— Я никогда раньше так не кричала. Я и не знала, что могу так кричать.
Теперь мои ноги обхватили оба его колена, я крепко обхватила его за плечи, и он начал вовлекать меня в свой ритм.
— О да, именно так. Мне это нравится. Не останавливайся, Кейд. Трахай меня так вечно.
— Это не просто секс, Эвер. Это любовь. И никогда просто секс.
— Знаю. Знаю, Боже, я знаю. Тогда люби меня так вечность, — я поцеловала его в плечо, в шею, разрешила пальцам погладить его спину. — Но... мне нравится говорить так с тобой. Не знаю, почему. Я так раньше не говорила во время секса. И мне это нравится.
Я знала, что мне не стоило говорить о том, что делала раньше, но я была не в силах контролировала свои слова.
Кейд подвинулся, перенеся вес на одну руку, и его рука погладила мою грудь и остановилась на моем соске, и он начал играть с ним.
— Да, Кейд. Мне нравится, когда ты играешь с моими сиськами. Коснись их губами. Языком.
— Я и не знал, что кожа может быть такой сладкой на вкус, — сказал он, опустив губы к моей левой груди, он взял сосок между губ и слегка потянул. Потом он взял твердый, гиперчувствительный сосок в зубы и слегка укусил. Я вскрикнула, выгнула спину, прижала к нему свои бедра.
—Твои сиськи просто потрясающие. Черт, просто потрясающие. Как раз того размера, большие, круглые, тяжелые, а твои соски, черт, мне нравится вкус твоих сосков. Они такие чувствительные — ты просто с ума сходишь, когда я так делаю.
Он продемонстрировал мне это, взяв сосок в рот и потянув, и я застонала, придвинула к нему бедра, плотнее прижала свою киску.
— Ты знаешь меня... как будто ты был создан, чтобы трахать меня.
— Так и есть, — прошептал он мне в ухо, — я был создан, чтобы трахать тебя. Я был создан, чтобы любить тебя, обнимать, целовать тебя, доводить до оргазма, смотреть, как ты спишь, беречь тебя. И я всегда, всегда буду это делать.
Он колебался, сбивался с ритма, его голос хрипел, глаза закрывались. Я приподняла бедра, ногами обхватила его ноги и задала ему ритм, откинув голову. Мы оба стонали, наши тела двигались синхронно, встречались в яростной страсти, и я заставляла нас двигаться быстрее, все мое тело сотрясалось. Я кончила, и теперь мне хотелось, чтобы и кончил он — мне было это нужно. Мне было нужно знать, как он выглядел, когда терял контроль, на что было похоже, когда его член разрядится и тело содрогнется в моих объятиях.
Так что я отказывалась остановиться, отказывала ему в том, чтобы он подождал. Я прижалась к нему, и все мое тело поощряло его двигаться быстрее, дать мне еще.
— Трахай меня, Кейд. Трахай сильнее. Кончи. Прямо сейчас, — прошептала я ему в ухо, и он послушался, стал двигаться быстрее, и все же этого было мало.
— Так... да... о, Боже, детка, о Боже, Кейд, я сейчас снова кончу.
— Так давай, — прохрипел он, — сделай это для меня. Кончи для меня снова.
— Нет, нет, — я стала двигаться быстрее, задав безумный, лихорадочный темп, и шептала ему в ухо, — только после тебя. Я не стану, только когда почувствую, что ты кончил.