На веки вечные
Шрифт:
Я так и растаяла.
— А ты не устанешь от меня? Может, тебе нужно личное пространство?
— Нет! — он покачал головой. — Я скучаю по тебе каждую секунду. Мне трудно сосредоточиться в классе, потому что хочу быть дома с тобой. Хочу вместе делать домашнюю работу. Вместе готовить обед. Мне не нужно пространство. Я так долго был один, сам по себе, даже если в моей жизни и были люди, которые заботились обо мне.
Он посмотрел на меня с любопытством.
— А тебе нужно пространство?
Я сжала его руку.
— Нет! Я не это хотела сказать. Просто... я чувствую то же самое. Я не хотела казаться навязчивой, или слишком... нуждающейся в тебе. Я как будто не могу провести и часа без тебя и не удариться в сентиментальные воспоминания. Я навязчива. И я нуждаюсь в тебе. Я просто... хотела, чтобы ты знал, что у тебя может быть свое личное пространство, если тебе понадобится отдохнуть.
Кейд прислонил ко мне голову.
— Мне нет нужды дышать. Ты — мой воздух.
Позади я услышала сдавленный удивленный смешок. Повернулась и увидела мужчину средненго возраста, который сидел один. На нем была потертая футболка «Van Halen» и потрепанная бейсболка.
— Простите. Не хотел подслушивать. Просто вы так чертовски милы, что от этого зубы сводит. Вам нужно пожениться и пережить этот этап. Серьезно.
Он покачал головой, откусил огромный кусок шаурмы и продолжил говорить с набитым ртом:
— Я честно скажу, что никогда не чувствовал ничего подобного. Даже не думал, что это возможно. Вы как... блин, как два персонажа из голливудского кино или подобной хрени.
Мы смеялись, пока оплачивали счет и выходили из кабинки. И пока мы ехали в общежитие, я заметила задумчивое выражение на лице Кейдена. Мы зашли в комнату и застыли от удивления и смущения: Стеф лежала на диване, оседлав парня, которого я раньше не видела. Они были совершенно голые, его согнутые волосатые ноги лежали на подлокотнике дивана. Стеф откинулась назад, подняв лицо к потолку, придерживая свои теперь ярко-оранжевые волосы и громко стонала, ее огромные сиськи покачивались в такт ее движениям на парне.
Она услышала, как мы заходим, и вскрикнула в шоке, нагнулась к парню, руками прикрывая грудь.
— О, Боже! — закричала она. — Простите! Я думала, вы будете гулять подольше!
Я не знала, что сказать и сделать. Спотыкаясь, я пошла за Кейдом к себе в комнату и закрыла за собой дверь. Как только я это сделала, то услышала стоны Стеф, шлепки и ворчание ее парня. Я достала телефон, включила музыку и прибавила громкость «Bulletproof Weeks» Мэтта Натансона — не совсем то, что нужно, чтобы включить-на-полную-и-оглохнуть, но она помогла.
Я рухнула на кровать, хохоча.
— О... Боже... Я бы смогла прожить остаток жизни и не увидеть это.
— Да, это было шокирующе.
Я схватила за руку Кейда и потрясла.
— Я знала, что Стеф довольно крупная, но... Боже, ты видел размер ее сисек? Они просто огромные!
Кейд покраснел.
— Просто не замечал их, — пробормотал он, потом ухмыльнулся, — предпочитаю твои.
— А почему мои тебе больше нравятся? У нее же больше.
Он нахмурился.
— Ну, для начала, они приделаны к тебе. И дело не только в размере. Видела когда-нибудь фотографии женщин, у которых имплантаты гигантских размеров? Для меня в этих буферах размером с баскетбольный мяч нет ничего сексуального. Это просто большие, фальшивые, пластиковые... штуки. А у тебя идеальный размер. Большие, округлые, мягкие. Они покачиваются и подпрыгивают. А большие сиськи — нет. А твои... Господи, я даже не знаю, как и описать их. Как я и сказал, это ты. Часть тебя.
Я наклонилась к нему.
— Хороший ответ, малыш.
Он рассмеялся.
— Не так было и трудно ответить. Я люблю тебя и хочу тебя.
Он скорчил гримасу.
— Думаю, ты должна помочь мне стереть из памяти ту картинку, которая осталась у меня в голове.
— Да? — я потянула за воротник моей футболки, приоткрывая грудь. — Вот так?
Он покачал головой из стороны в сторону.
— Для начала сойдет. Но можно и больше.
Я приподняла подол футболки так, что показался край бюстгальтера и немного кожи.
— А если так?
— Я думаю, если ты совсем снимешь футболку, будет лучше.
Кейд уселся на кровать, прижался спиной к стене, скрестил руки на груди, глядя на меня.
— Если я сниму футболку, тебе тоже придется снять, — сказала я и взяла подол футболки, готовясь снять ее.
— Вполне честно. — Кейд скинул футболку за секунду и отбросил ее в сторону, обнажив мощные мускулы. — Твоя очередь.
Свою футболку я сняла медленно, скомкала ее и кинула ее ему в лицо. Он прижал ее к носу и понюхал, потом отложил в сторону.
— Картинка уже исчезла?
— Не-е. Думаю, мне надо увидеть чуть больше.
Я ухмыльнулась.
— Ну, тогда, я думаю, тебе тоже нужно снять еще что-то из одежды. У меня в голове тоже есть свои картинки, знаешь ли.
Я изобразила, что меня передергивает.
— Эти худые, волосатые ноги...
Он рассмеялся, поднялся с постели и встал передо мной. Я повернулась, чтобы смотреть на него. Он быстро расстегнул пуговицу на джинсах, но я остановила его.
— Медленнее. Мне тоже нравится, когда ты раздеваешься.
Он нахмурился, как будто такая мысль ему не приходила в голову. Потом пожал плечами и расстегнул джинсы, на этот раз, более медленно, дразняще. Когда молния была расстегнута, он взглянул на меня, застегнул ее и снова расстегнул, а потом стал стягивать джинсы с бедер. Когда я увидела выпуклость в его трусах, то не могла не закусить губу и в ожидании выгнула одну бровь. Кейд снова натянул джинсы, потом взял их вместе с трусами и опустил, показывая мне свой член. А потом снова надел их, как раз тогда, когда я стала задумываться о том, чтобы возбудить его с помощью рта. С того первого раза я делала так еще несколько раз, но никогда не доходила до оргазма. Он всегда останавливал меня, чтобы он войти в меня и кончить там. Мне нравилось то, как сосредоточенно он входил, как были напряжены его мускулы, как горели глаза, как он медленно погружался и медленно двигался, нарочно дразня нас обоих.
Он снял джинсы, на этот раз только джинсы, и откинул их в сторону, потом скрестил руки и стал ждать. Я подошла к нему, моя грудь касалась его груди. Я не могла удержаться и поцеловала его в грудь, над соском, потом расстегнула свои джинсы и сняла их. Кейд потянулся к трусам, но я остановила его.
— Дай я.
Я потянула вниз резинку — до бедер, до коленей, вместе с этим опускаясь, так что я встала перед ним на колени и посмотрела наверх со сладострастной улыбкой. До того, как он успел пошевелиться, я взяла его в рот — глубоко, почти до горла. Колени у него подкосились, а потом я встала, удовлетворенная своей работой. Теперь он был твердый, как скала, и стоял абсолютно прямо.