На все четыре стороны
Шрифт:
— А вот этого, — быстро сказала Алена, — говорить как раз не следует, иначе она захочет вступить в права наследства как можно скорей!
Они переглянулись, и Алена догадалась, что Марго поняла ее, хотя она говорила по-русски. Конечно, это был слишком смелый расчет на то, что Марго должна знать русский язык, но все-таки Алена не ошиблась.
— Она… — простонала Марго сквозь прижатую ко рту ладонь, — она не сможет. Она не понимает, что делает!
— Не обольщайтесь, отлично понимает! — усмехнулась Алена. — Неужели вы не знали, с кем имеете дело? Они террористы-убийцы, эти двое, уж не знаю, члены какой-то организации — типа Аль-Каиды или одиночки, но я практически сама видела, как они убили двоих: одного возле карусели у холма Сакре-Кер, другого на уединенной вилле в окрестностях Тура…
Марго еще крепче зажала рот и принялась резко, словно китайский болванчик, качать головой, но тут Селин усмехнулась.
— Я понимаю по-русски, но плохо говорю, — произнесла она не правильно, но уверенно. — Меня учил Руслан. Он мечтал, как мы с ним приедем в Россию и будем там работать и убивать русских. Его родители — кавказцы, я даже толком не знаю их национальность. Вы же знаете, во Франции принимают всех политических беглецов из России, а в первую очередь с Кавказа. Он был убежденный сторонник джихада, страшный русофоб. А я попала в организацию только из любви к нему. Но потом это прошло, я даже начала мечтать выбраться оттуда, но знала, что Руслан меня не отпустит, найдет и убьет! Он чувствовал, что я больше не люблю его, что хочу освободиться. Там, на вилле около Тура, он подвел меня к трупу аль-Джарридина и сказал: «Смотри, то же будет с тобой, если сделаешь хотя бы шаг в сторону!» Но я ждала только удобной минуты, чтобы сделать этот шаг. И вот дождалась. У меня не было денег скрыться из Франции. Теперь есть, — она направила пистолет в сторону Марго. — Опусти руку! Я хочу посмотреть на ожерелье. Это и в самом деле большая ценность? Хорошо, оно поможет мне продержаться, потому что когда еще, в самом-то деле, я смогу отстоять мое право на твое наследство!
Марго побелела. Руки ее дрожали, она невыносимо долго расстегивала замочек ожерелья. Пистолет в руке Селин тоже подрагивал, и тогда она громко, нетерпеливо переводила дух, словно уговаривала себя подождать, не стрелять. Но палец ее, Алене было видно, так и дергался на спусковом крючке.
Алена смотрела молча. Мыслей не было. Сил двинуться, решимости что-то сделать — тоже. Она уже представляла себе, что задумала Селин, но страшно было поверить в такое.
— Теперь положи ожерелье вон там, — Селин дулом указала на низкий комод номер 17, ящичек номер 1 которого так и стоял на крышке. — Положи на комод и отойди к двери. Повернись спиной. Понимаешь, дело должно выглядеть так, будто она, — кивок и взмах пистолетом в сторону Алены, — убила Руслана, а он убил ее. Перестрелка, понимаете? А ты, Марго, просто-напросто случайная жертва этой перестрелки. Тебя заденет пуля этой русской. Я не хочу, чтобы Руслану приписывали те грехи, которых он не совершал. Вообще я хочу обставить эту сцену так, будто он пытался спастись от разбушевавшейся русской убийцы…
Теперь она говорила по-французски. Ну да, незнакомый язык не для таких ситуаций. Будешь напрягаться, вспоминать слова, задумываться, а тут нельзя задумываться!
Селин — нельзя. А Алене — можно и нужно!
Она напряженно прикусила губу. Классическая ситуация для детектива! У нее (у убитой!) окажется в руке пистолет Селин, все отпечатки с которого будут предварительно стерты. Останутся только ее — их насажает Селин, стиснув ее мертвые пальцы вокруг рукояти. Пули, которые найдут в телах Марго и Руслана, будут выпущены из этого пистолета. Ну а ее Селин прикончит из оружия Руслана.
Прикончит. Из оружия Руслана…
И что, все кончится? И Алена не вернется домой? И больше никогда не увидит Игоря, чтобы холодно и высокомерно сказать ему, что ее любовь к нему прошла, прошла, прошла, что он сам во всем виноват?..
Не увидит его глаза… Что отразится в этих глазах? Может быть, страдание?
Неужели ей не суждено увидеть страдания в глазах Игоря?!
Ну, ради этого стоит еще побарахтаться!
— Погоди! — выкрикнула она, увидев, что Селин уже подняла пистолет и выцеливает беспомощно сгорбившуюся спину Марго. — Ты все делаешь не правильно.
— В каком смысле? — усмехнулась та своей мышиной, а может, крысиной усмешкой. Вот именно — крысиной! — Ты имеешь в виду, что убивать — грех? О да, я согласна, но что поделаешь? Иногда приходится грешить, чтобы потом каяться.
Спина Марго вздрогнула. Понятно, она не ожидала услышать на исходе жизни чуть ли не любимые слова своей бабки, Малгожаты Потоцкой. Алена вычитала их в воспоминаниях Зои Колчинской. Марго, очень может быть, и читала там же, и слышала от самой Малгожаты, ну а Селин… Селин просто озвучила кредо всех убийц.
— Нет! Погоди! Разве ты не знаешь, что такое баллистическая экспертиза? Если ты сначала выстрелишь в Марго, а потом в меня, это поймут эксперты! И тебя будут искать как убийцу!
Честно говоря, Алена не слишком-то была уверена в том, что говорит, — насчет баллистической экспертизы. Нив одном из своих детективов она не вдавалась в такие тонкости. Но честное слово.., честное слово, если она выберется отсюда.., ну честное слово, она непременно напишет роман, в котором все будет зависеть конкретно от баллистической экспертизы!
— Спасибо за подсказку, — ухмыльнулась Селин, поворачиваясь. — Ты просишь, чтобы я убила тебя первой?
— Но только не из своего пистолета.
Селин моргнула и спросила:
— Почему?
Гос-споди… Вот ведь дура! Вот послал же бог идиотку в качестве палача! Еще и учи ее уму-разуму! Еще и учи ее, как убивать…
— Потому что, согласно твоему сюжету.., то есть я хочу сказать, согласно твоему замыслу, меня в перестрелке должен убить Руслан. Если я буду убита пулей из твоего пистолета, сразу станет понятно…
— А, поняла! — радостно воскликнула Селин. — Тоже баллистическая экспертиза? Ну, спасибо за совет.
— Ну, пожалуйста, — передернула плечами Алена, пытаясь незаметно сместиться в сторону комода номер 17, на котором стоял ящичек с бусинами и лежало ожерелье.
Не получилось.
Не опуская своего оружия и не сводя с Алены глаз, Селин подскочила к телу Руслана и левой рукой выхватила из его пальцев пистолет. Выпрямилась и неуклюже попыталась поменять пистолеты местами, но уронила оба. Нагнулась, схватила снова, уставилась растерянно, моргая близорукими глазами, — она явно не помнила, какой именно пистолет был ее, а какой Руслана. Они и впрямь казались неразличимы, Алена тоже непременно запуталась бы…
— Селин, успокойся, не надо! — всхлипнула Марго. — Не надо никого убивать! Если ты только из-за денег, то я дам тебе денег, отдам ожерелье, ты сможешь уехать…
— Правильное решение, — сказала Алена и немного удивилась тому, как хрипло, невнятно звучит ее голос. Он не просто хрипел, он даже как бы поскрипывал. Причем еще что-то случилось с ее слухом — этот скрип резонировал и отдавался даже за спиной. Наверное, от страха у нее начались галлюцинации. Да уж, небось начнутся… И все равно — надо говорить, говорить, говорить! Надо тянуть время изо всех сил. Скоро кончится урок, утихнет музыка. Вдруг кто-нибудь придет сюда? Вдруг услышит их? Вдруг Селин побоится стрелять, когда по дому разбредутся люди? Вдруг Мишель… О господи, вдруг Мишель понял ее намек насчет телефона?! Хотя нет, мало надежды… Практически ее нет. А потому надо заговаривать Селин зубы, надо тянуть время! — Я говорю, решение правильное! — повторила она погромче. — Особенно насчет ожерелья. Жили вы себе, жили, Марго, горя не знали, но вот видите, стоило вам собрать камни на цепочку, как на вас обрушилась беда.