На все времена
Шрифт:
Присев на корточки, он поднял голову и уставился на Абриэль:
– Если я не ошибаюсь, миледи, вам больше нечего опасаться сквайра. По-моему, он сломал себе шею при падении.
Абриэль ошеломленно охнула, но тут же запечатала себе рот ладонью и, бессильно прислонившись к стене, соскользнула вниз, пока не оказалась рядом с Рейвеном. Она не только была потрясена до глубины души, но сердце билось так неистово, что воздух почти не проникал в легкие, а в голове не осталось ни единой мысли.
– Что же мне делать? – в отчаянии прошептала она. Все, о чем она могла теперь думать, – это финансовое соглашение, оставлявшее ее очень богатой женщиной
– Вам не придется ничего объяснять, – отрезал Рейвен. Сердце его разрывалось при виде ее терзаний, но он уже успел по достоинству оценить ситуацию. Вряд ли кто-то стал свидетелем случившейся сцены. Терстан, племянник Десмонда, заперся у себя, словно протестуя против обездолившего его брачного контракта… а может, выжидая, когда сумеет отомстить шотландцам. А остальные гости почти все были пьяны и успели либо разъехаться по домам, либо разойтись по своим покоям. Рейвен точно знал это, поскольку в одиночестве гулял по замку, стараясь умерить горечь, охватившую его после брачной церемонии. Очень трудно было видеть, как невинная девушка произносит обеты любить и почитать де Марле. Ее полнейшая беззащитность стала особенно ясной прошлой ночью, когда он сделал роковую ошибку, поцеловав ее… После этого он не смог заснуть, зная, как она проведет сегодняшнюю ночь. Не случайно он оказался настолько близко, чтобы услышать ее крики!
– Ничего не объяснять? Но как это возможно? – удивилась глубоко расстроенная Абриэль и зябко обхватила себя руками, смаргивая навернувшиеся слезы. – Нужно придумать, как отвести от себя подозрения.
Рейвен потянулся к ее заледеневшим ладоням и, держа их в своих, широких и теплых, поднял девушку на ноги.
– Ни о чем не думайте. Просто слушайте меня. Вы вернетесь в покои сквайра и останетесь там, пока кто-нибудь не принесет вам скорбную весть о его кончине.
– Но…
Рейвен крепче стиснул ее пальцы.
– Ш-ш… говорю вам, слушайте… и доверьтесь мне. – Увидев, как сильно она прикусила нижнюю губу, он добавил: – По крайней мере доверьтесь мне в этом деле. Учитывая, что сквайр не сразу направился к вам, а продолжал пить с друзьями, вполне естественно, что вы, дожидаясь его, могли заснуть. Только знайте, миледи, что вы не сделали ничего позорного. Де Марле погиб из-за собственного пьянства и ненависти ко мне. Вы тут совершенно ни при чем. Вы ясно понимаете все, что я сейчас говорю вам?
Она сходила с ума от страха при мысли о том, что случится, если обстоятельства гибели Десмонда выйдут на свет Божий.
– Но я бежала от него. Не могла вынести его прикосновений. Я боялась…
– У вас были вполне веские причины бояться, миледи. Этот негодяй был омерзителен и не заботился ни о ком, кроме себя самого. Он послал людей убить нас, хотя воинами они были никакими и, разумеется, не смогли бы выдержать бой. Но ему было абсолютно все равно, будут они жить или погибнут. Главное, чтобы во всем обвинили кого-то другого. Кроме того, в припадке гнева он был способен легко расправиться с вами, если бы вы вовремя не покинули его спальню. И разве он не угрожал вам всеми карами, когда преследовал вас? Как знать, что бы вам пришлось претерпеть, останься вы с этим человеком. Кстати, перед смертью он звал лорда Уэлдона и признался, что был причиной его гибели.
Все, что он говорил, имело смысл, и Абриэль стало немного легче. И все же ей не давало покоя появление Рейвена. Почему он бродил по замку в ее брачную ночь? Он был единственным свидетелем того, что произошло между ней и мужем. Она совершила ужасное деяние, убегая от Десмонда. Что захочет Рейвен в обмен на молчание?
Она вспомнила, как он флиртовал с ней, зная, что перед ним почти замужняя женщина. Хуже того, она помнила его поцелуй и собственные, не слишком рьяные протесты.
Сердце сжалось от тревоги и стыда. Голова закружилась, и тошнота подкатила к горлу.
– Но вы? Что будете делать вы? – пробормотала она. – Кому все расскажете?
– Никому, – спокойно ответил он, глядя ей в глаза. – И поступлю точно так же, как вы: вернусь к себе и буду ждать рассвета. А теперь идите.
Абриэль повернулась и поспешила к спальне покойного мужа, чувствуя себя так, словно из темных углов на нее взирала тысяча глаз.
С каждым шагом слова Рейвена о наступлении нового дня все громче отдавались в мозгу. Сейчас она была холодна, как смерть, которая минуту назад забрала Десмонда. Рейвен прав: она будет хранить молчание, чтобы избавить себя от подозрений. Она не сделала ничего дурного, так почему угрызения совести не дают ей покоя? А ведь следовало чувствовать одно лишь облегчение, потому что она избавилась от Десмонда де Марле. И все же трудно сказать, как воспримут печальную весть и в чем будут подозревать ее гости, съехавшиеся на свадьбу.
И как теперь обращаться с Рейвеном Сиберном? Хорошо бы он поскорее уехал из замка, чтобы, когда рассвело, он уже был далеко, увозя с собой жуткую тайну.
Какой-то частью сознания она этого хотела. Но в глубине души понимала, что этому не бывать. Абриэль уже достаточно хорошо знала этого человека, чтобы убедиться: от него так просто не избавиться.
Глава 9
Отчаянный стук в дверь спальни разбудил лишь недавно успевшую заснуть Абриэль, которая почти всю ночь ворочалась с боку на бок, изнемогая от страха и тоски. После всего, что ей пришлось пережить во время погони по коридорам замка и после гибели Десмонда, она сомневалась, что ей удастся закрыть глаза хоть на минуту. Она не могла понять, как посмела вернуться в супружескую спальню, а когда легла в постель, снова и снова представляла себе падение Десмонда, и эти воспоминания безжалостно терзали несчастную. А при мысли о том, каковы будут последствия, если найдутся свидетели ее отчаянного побега, а потом и кошмарной сцены у верхней площадки лестницы, ей становилось дурно. Она уже видела себя на плахе как преступницу, убийцу мужа…
И потом, у нее нет никаких доводов в свою защиту. Не считая родителей и семьи Корделии, все остальные придерживаются того мнения, что новобрачная должна покорно подчиняться любому желанию мужа, какими бы мерзкими они ни были.
Но если ей всего лишь приснилось, что Десмонд свалился с лестницы и свернул себе шею, значит, мучения начнутся заново. Уж лучше она умрет от благословенного удара судьбы, чем до конца жизни подвергаться физическому и моральному насилию мужа. Для нее начнется ад на земле, от которого не будет исхода, пока один из них не умрет.