На железном ветру
Шрифт:
— Куда это тебя понесло?
— Я скоро, папа, я скоро...
Прошмыгнул мимо отца. Сейчас — на Парапет. Там аптека. Позвонить Холодкову. Если его нет, тогда дежурному по Азчека. Пусть присылает отряд. Окружить дом... А Зина-то, Зина... Скрывать врага...
Он выбежал за ворота и нос к носу столкнулся с Полем.
— Поль, ты? Зачем?..
— Работа. Не ори, пройдем вперед.
Поль подтолкнул его в плечо, они миновали соседний дом, остановились за углом. Только теперь Михаил заметил, что Поль был не в кожанке и сапогах, как днем, а в черной, изрядно поношенной паре и в тапочках.
— Ты от Зины? — спросил Поль.
— Нет. Был у сестры.
— Нуралиева видел? Ведь ты его знаешь?
— Гасанку? Видел... Хорошо, что я тебя встретил. Понимаешь... — Михаил сглотнул слюну, — от волнения срывался голос.
Поль внимательно взглянул ему в глаза.
— Что с тобой?
— Ничего. Надо звонить Холодкову... Хотя... можно вдвоем. Наган при тебе?
— При мне. Да ты скажи, в чем дело?
— Этот тип с бородой — поручик Лаврухин, брат Зины.
— Какой тип? Тот, что хромает?
— Ну да, я еще на совещании у Холодкова показывал. Белогвардейский эмиссар.
Внешне Поль не выразил удивления.
— Как узнал?
— Фотографии у сестры в альбоме. Понимаешь? А Колька, племяш, нарисовал ему бороду... Ну, я глянул... В общем, долго рассказывать. Давай возьмем его сейчас.
— Где?
— Дома.
— Откуда знаешь, что он дома?
— А где же ему еще быть?
Поль промолчал. Слушая лихорадочные объяснения друга, он время от времени бросал из-за угла взгляд в сторону лаврухинских ворот.
— Ну, берем? — нетерпеливо повторил Михаил. — Гасанка определенно его связной, недаром он зачастил сюда. Заодно и его накроем. Ты ведь за ним наблюдаешь?
— Да. Мы с Сафаровым.
— С Ибрушкой? Где он?
Михаил высунулся из-за угла, Поль потянул его назад.
— Не высовывайся. Он на той стороне, в подъезде.
— Чего же тянуть? Нас трое — берем. Вот это будет железный ветер! А?
В глазах Поля промелькнула ирония.
— Ветер у тебя в голове. Поставь себя на место Лаврухина, если, конечно, бородатый действительно Лаврухин, — ты ведь мог и ошибиться...
— Не мог.
— Пусть так. Стал бы ты на его месте скрываться дома? Тем более, зная, что твоя сестра встречается с чекистом? А уж это-то ему определенно известно. Соображаешь, Шерлок Холмс?
— Но тогда почему же?..
Михаил осекся на полуслове, поняв по обострившемуся взгляду Поля, что Гасанка вышел из ворот. Сказал, как о деле решенном.
— Я с тобой.
— Ладно, держись позади.
21
Шел седьмой час, на улицах начали появляться гуляющие. И трое молодых людей, что сошлись на углу Сураханской и Цициановской, не могли обратить на себя внимания. От угла хорошо была видна лавка Мешади Аббаса и ворота караван-сарая. Гасанка вошел в лавку.
— Кто из вас часто бывает у Мешади Аббаса? — спросил Поль, рассеянно поглядывая в сторону лавки.
— Я, — поспешил ответить Михаил. — Дней пять назад заходил, так он мне кучу довоенных папирос хотел задаром всучить.
— Задаром? Это интересно. Ибрагим, дуй до аптеки, позвони Холодкову или Мельникову, а то прямо дежурному. Скажи так: Донцов предполагает, что белогвардейский эмиссар — это поручик Лаврухин, сын Милия Ксенофонтовича. Мы, то есть Донцов и Велуа, зашли вслед за Нуралиевым в лавку Мешади Аббаса кое-чего купить. Понял?
— Понял. А, может, и я с вами?
— Быстро, быстро, потом подойдешь.
Ибрагим с разочарованным видом кивнул и затерялся среди прохожих.
— Пошли.
Спокойным шагом людей, у которых впереди целый свободный вечер, Поль и Михаил направились к лавке.
— А деньги? — спохватился Донцов. — У меня ни копья.
Поль порылся в кармане пиджака, сунул ему несколько сиреневых бумажек.
— На спички хватит.
— Как с Гасанкой? Задержим?
— Увидим по обстановке.
— А если там Рза-Кули и вся его шайка?
— Спокойно, Миша, спокойно. Мы идем купить спичек — только и всего.
Михаилу вдруг со всей очевидностью открылось, как мало он подготовлен к предстоявшему делу. В сущности он умел ориентироваться лишь в отчетливо выраженных, ситуациях: враг убегает — задержи, грозит оружием — стреляй. Но представить с оружием мирного толстяка Мешади Аббаса просто невозможно. Ну, продаст он им спичек, ну, Гасанка постоит в это время в сторонке, может, окинет их равнодушно-высокомерным взглядом и отвернется. Что дальше? Глупо...
Он нервничал, потому что все предстоящее ничем не напоминало боевую операцию, когда враг известен и когда мысленно представляешь свои будущие действия. Он завидовал спокойствию Поля, спокойствию, объяснить которое можно было только одним: Поль умел свободно и непринужденно чувствовать себя в любой среде, быстро оценить любую обстановку.
Перед дверью лавки Поль остановился, сделал Донцову знак войти первым. Михаил переступил порог, и ему сразу бросилась в глаза хмурая, озабоченная физиономия Мешади Аббаса. Но в следующее мгновение физиономия дрогнула, расплылась в улыбке, и на ней отразилась младенчески-простодушная радость.
— Пах-пах-пах! Кого мы выдым! Салам, салам! Курбан олум [11] , захады, пажалуста. Мой тавар — твой тавар! Бэры пажалуста!
Как и прошлый раз, Мешади Аббас воздел руки, призывая аллаха в свидетели собственной чистосердечной доброты. Вошедшего следом второго посетителя он, казалось, даже не заметил. Навалился животом на прилавок, доверительно подморгнул:
— Шито желает эффендим? Сахар, халва, папырос — все имэим...
Михаил растерянно оглянулся на Поля — Гасанки в лавке не было. Это уж черт знает что. Лавка имела только один вход. С того момента, как в нее вошел Гасанка, Михаил глаз не спускал с двери. Гасанка оставался в лавке. Но в лавке его не было. Не испарился же он.
11
Да буду вместо тебя жертвой (азерб.).