Наблюдатель
Шрифт:
Выйдя на единственную улицу меж двумя рядами неказистых домиков-срубов, траппер спросил вполголоса:
– Деньги есть?
Запасливая Вита показала горсть золотых и серебряных шариков, синтезированных накануне.
– Порядок! – повеселел траппер. – Сейчас подкрепимся, а потом я проведу вас в Хассе, к нашим. Там-то мы держимся заедино, а вот с другими городами связи нет, что верно, то верно. Да и в лес многие ушли.
– Надо будет, – решительно заявила Вита, – и мы в лес подадимся. Только не для того, чтобы отсидеться, а чтобы оттуда вести свою войну!
Хугг сердито фыркнул, словно оголодавший долгоног, и повернул к харчевне.
Это была большая изба, крытая целой горой соломы, почерневшей от дождей. Внутри было тепло, пол покрывали резаные листья вилльны, каменные столешницы длинных монастырских столов были выдраены до белизны. Из кухни тянуло вкусностями.
– Чего изволите? – подкатился хозяин. – Мясо дожаривается, могу пока предложить пареные водоросли с рыбой, тушенной по-горгийски, лепешки и сок ягод квим трехлетней выдержки.
– Тащи всё! – сделал широкий жест Хугг.
Вита молча отсчитала два серебряных шарика. Хозяин с поклоном сгреб их и удалился.
Заказ не заставил себя ждать, и четыре здоровых организма отдали должное вкусной и здоровой пище.
В зале харчевни почти никого не было в столь ранний час: жители деревни ели дома, а проезжих купцов или перегонщиков скота не ждали раньше полудня. Лишь один человек делил помещение с землянами и Хуггом – крепкий, основательный мужчина сидел за столом напротив, с интересом поглядывая то на Виту, то на траппера. Мужчина, не чинясь, вгрызался в сочный кусок мяса, захватывая его зубами и отрезая лишнее ножом. Вина он пил мало, зато моченые ягоды квим не выплевывал. Земляне уже знали, что их невкусная, вяжущая язык мякоть здорово тонизирует, добавляя с утра бодрости. А рядом, на столешнице, лежал отточенный меч.
Заметив интерес к своей персоне, мужчина подмигнул Вите и осклабился. Девушка содрогнулась – во рту неизвестного зубы торчали через один, да и те были кривые и желтые.
– Здорово, Хугг! – крикнул неизвестный, отодвигаясь от стола.
– И ты здесь, Щербатый? – мягко спросил Хугг. – А я-то думаю, чем это так воняет?
Щербатый рыгнул и сказал:
– Ну, Хугг, ты, знаешь, тоже благовониями не мазан. Догадываешься, с чего я тут? За твою голову, Хугг, Великий магистр назначил награду в десять вязок золота! Дорого он тебя оценил, Хугг. Второй день иду по твоему следу, и вдруг такое везение – ты обратно двинулся! Я и думаю…
Что Щербатый думал, никто не узнал – охотник на людей подпрыгнул и перекатился через стол, подхватывая меч. Ударом ноги сбросив на пол Григу, он прижал к тяжелой столешнице Виту, уперев ей в шею нож, а свой клинок приставил к груди Ричарда.
– Не дергаться! – рявкнул Щербатый. – Не то резко сокращу поголовье, гы-гы! Эй, ты! – обратился он к Григе. – Хватит валяться! Вставай и вяжи колдуна! Живо!
Вите, придавленной вонючим торсом Щербатого, было трудно дышать, но правая рука двигалась свободно. Больших успехов в боевых единоборствах от нее не ждали, но два-три приема она заучила-таки.
– Рич! – прошипела Бока по-русски. – «Верхний правый удар» – и падай!
Сидоровс медлить не стал – резко развернув корпус, он отбил меч по плоской стороне клинка и выстелился на полу. Щербатый сделал молниеносный выпад, но припоздал на долю мгновения – острие воткнулось в скамью. В ту же секунду Вита резко увела голову и ударила ребром ладони по волосатой лапе, сжимающей нож, – лезвие пахло жареным мясом. Тычок вышел слабым, и Вита тут же добавила – отклонилась вбок и что есть силы саданула Щербатого локтем «под дыхало».
Нож выпал из руки охотника на людей и упрыгал под стол. Отъехав на попе по гладкой скамейке, Бока вскочила, сжимая кулачки. Но Щербатый уже бросил меч и задирал руки:
– Сдаюсь, сдаюсь! Здорово ты меня. Во девки пошли! Вроде и смотреть не на что, а поди ж ты…
Он говорил без страха, а руки его ушли на затылок. Вдруг правый локоть резко выгнулся кверху, и в ту же секунду Бока помертвела – у Щербатого из живота вылез наконечник копья, дымящийся от крови. Высунулся на длину ладони и скрылся. Охотник на людей заклекотал, поперхнулся кровью – и рухнул лицом в резаные листья. Его правая рука сжимала тонкий стилет, вынутый из ножен, висящих на шее и спрятанных в ложбинке между лопаток.
Подняв глаза, Вита увидела Григу, бледного до синевы.
– Я его убил… – выговорил Зикунов. – Убил!
Он отбросил копье и нервно обтер руки, словно они были в крови.
– Спасибо тебе, Босс, и тебе, Грэсс! – сказал Хугг, отмякая. – А то уж не знал, что делать!
Только теперь Вита заметила кинжал в его руке. Кивнув, девушка подошла к Григе.
– Может, я его… не насовсем? – спросил он, морщась.
– Насовсем, – твердо сказала Вита. – И большое тебе за это спасибо.
– За убийство?
– За спасение, дурачок. Эй, встряхнись! Ты же в галактисты рвался и не знал, что это тоже случается?
– Знал. Но я не думал, что это… так. Это же навсегда! Он умер!
– Щербатый сдох! – зло сказал Хугг. – Этот мерзавец охотился на тех, кто неугоден Большому Жрецу, и получал все то, что было нажито теми, кого он ловил! Ладно, двигаем отсюда, а то вконец провоняем.
Часа в три дня или чуть позже Хугг вывел своих спасителей и соратников к Южным воротам Хассе.
– А это точно безопасно? – пробормотала Вита, подозрительно оглядывая воротные башни, зажимающие высокие и узкие ворота. – Тебя не схватят?
– У Южных ворот на страже наш человек, – проворчал траппер. – Но светиться лучше не будем, уж больно много развелось любопытных глаз. Да оно и понятно – выдавшему «колдуна» полагается половина имущества «врага молящихся и трудящихся».
Хугг завел землян в придорожный лесок и стал выжидать чего-то. Чего именно, Вита поняла, когда из-за поворота вывернул воз, груженный сеном – забавной курчавой травой, завивающейся спиральками, словно стружка.
– Нам по дороге! – оскалился Хугг.
Пропустив воз с дремлющим возницей, траппер догнал его и с ходу зарылся в сено.