Начало пути
Шрифт:
– Допустим, это правда. А зачем ты мне все это рассказываешь?
– Ты как маленький прям! Я, конечно, могу в своей роте найти нескольких дуболомов покрепче, и даже нанять в ближайшем городке грузовик для перевозки всего этого богатства. Но есть же проблема со сбытом. И как я, по-твоему, решу эту проблему самостоятельно?
– Я, знаешь ли, тут мало чем тебе помочь смогу. Знаешь ли, я довольно хреновый коммерс.
– Что хреновый - это, может, и так. Да только отец у тебя вроде сейчас в начальниках службы безопасности ходит в огромном магазине. А я не раз и не два в столице бывал, и видел, что там торгуют
– Ты хочешь, чтобы я с отцом поговорил, куда можно пристроить большую партию?
– А тебе трудно? Так и быть, я не жадный, выручку пилим пополам. До начала кампании у нас еще больше недели. Все можно успеть, зато по возвращении вернемся королями!
– Если вернемся. Так ты не договорил, где начальство хранит ценности.
– А ты вроде соглашаться не торопишься.
– Я не против, денег много, как известно, не бывает. С отцом поговорю. Тут другое, он у меня мужик с принципами, замучает вопросами, откуда у меня столько добра резко образовалось.
– А на кой тебе надо говорить, что это твои вещички? Сошлись на меня, в конце концов. А за свою долю не переживай - все честно будет. Так что пусть полкан с комбатом переживают, у них-то повод будет.
– Ага, еще какой! Но учти, скорее всего, товар у нас будут брать мелкими партиями и по дешевке. Хотя ... если по дешевке, то можно будет оптом все всучить. Мы ж ни единой копейкой в этот товар не вложились, а потому хоть как внакладе не останемся.
– Дело говоришь, я тоже понимаю - не в том мы положении сейчас, чтобы жадничать и торговаться. Нам бы живые деньги получить, пусть и придется неслабую скидку этим барышникам сделать. Зато как мы Вексельману насоли-им! Я уже так и представляю его перекошенную рожу!
– и Сергеев злорадно засмеялся, а Васильев последовал его примеру.
– Только нам рабочие руки еще понадобятся. Предлагаю нам взять пару-тройку солдат потолковее, которым за небольшие деньги предложим поучаствовать в этой авантюре. Но нужны не только руки, но и головы, - проговорил Васильев.
– Ребята понимать должны, что молчание золото. Как в прямом, так и в переносном смысле. У меня есть пара бойцов в роте, которым я мог бы доверить участие в этом небольшом турпоходе. Так где, ты говоришь, отцы-командиры схрон устроили?
– Прапор сказал, в десяти километрах от нашего военного городка раньше был небольшой поселок. До Катаклизма там проживало тысяч, наверное, двадцать жителей. Но сейчас там одна разруха, и целых домов почти не осталось. И в подвале одного из домов на окраине поселка схрон и оборудовали. Найти домишко будет несложно - он единственный более-менее сохранившийся, да и оградка покосившаяся имеется, так что ориентиров достаточно. А насчет молодцов твоих ... Что ж, я тогда своих орлов трогать не буду, вчетвером управимся.
– Думаю, за успех не мешает выпить, - резонно заметил Васильев, а потом не менее резонно добавил, - а затем пора расходиться. Хорошо посидели, но пора и честь знать. Службу пока еще никто не отменял, а мне, в отличие от тебя, ее еще долго нести. Предлагаю уже закругляться.
– Сегодня ваш день, товарищ капитан Васильев, вам и решать, - и Сергеев хлопнул по-приятельски Андрея по плечу, - пойдем, и правда, на посошок накатим. Да и с народом попрощаться надо, а заодно намекнуть, что служба касается не только нас с тобой.
Глава 10.
Первые шаги наверх.
Радован прокручивал в голове, где еще за последние дни он успел набедокурить. Удивительного в этом было мало - как правило, вызов без объяснения причин в кабинет ротного не сулил бойцу ничего хорошего. Уже второй раз за несколько дней Васильев выдергивал его к себе, причем оба раза минуя взводного командира.
Стараясь держаться как можно увереннее, Радован постучал в дверь и лихо начал:
– Товарищ капитан, разрешите вас поздравить с присвоением очередного высокого звания!
– Да ну тебя, - проговорил Васильев, слегка поморщившись - вчерашние посиделки с выпивкой не прошли даром, и капитан смотрел на Радована покрасневшими усталыми глазами, потирая виски, словно пронзенные мелкими иголками покалывающей боли.
– Тоже мне, высокое звание! Как ты думаешь, зачем я тебя вызвал, рядовой?
Вариантов ответа было много, но Радовану на ум не приходило ничего.
– Узнать я хочу, кто чем после отбоя занимается. Вот ты, например?
– Так это ... сплю, товарищ капитан!
– Серьезно? С твоим-то графиком - набить морду комоду, огрести звездюлей от сослуживцев - еще и на сон свободное время есть?
– Товарищ капитан!
– укоризненно проговорил Радован.
– это был единичный случай!
– И то хорошо. А я уж, было, подумал, у тебя это вошло в привычку. Ну что ж, ступай, я тебя больше не задерживаю. Я-то думал, ты ночью денежек подзаработать хочешь, а ты соня такой. Ладно, хрен с тобой, раз у тебя тысяча балтов лишняя ...
– Товарищ капитан, разрешите вопрос. Я просто не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Мы с капитаном Сергеевым сегодня хотим провести небольшие погрузочные работы. Нужны руки, потому что дел будет невпроворот. Оплата, как я уже сказал, сдельная и своевременная. Но тебе ж здоровый сон важнее, как ты говоришь.
– Товарищ капитан, я готов! Тем более, за тысячу балтов!
И немудрено. Денежное содержание рядового рекрута составляло двадцать балтов в месяц, помимо, разумеется, бесплатного питания, летнего и зимнего обмундирования и "комфортабельного" проживания в казарме. Нехитрый арифметический подсчет указывал, что за все три года службы заработать тысячу балтов рядовому бойцу не удалось бы. Разве что дослужившись до старшины.
– Я так и думал. Значит, после отбоя ты все-таки занимаешься неизвестно чем.
– тут Васильев сердито прищурился, но тут же выражение его лица сменилось улыбкой.
– Ладно, шучу. Есть на примете кто-нибудь надежный. И чтобы рукастый, выносливый и не болтливый.
– Товарищ капитан, хотел бы порекомендовать Васю Головачева. Он, конечно, не самый накачанный в нашем взводе, но надежен как стена, и болтать не будет. Парень толковый, зуб вам даю.
– Головачев так Головачев, уговорил. Спустя ровно пятнадцать минут после отбоя жду вас обоих на контрольно-пропускном пункте. Лейтенанта Москаленко я уже предупредил, он в курсе. Да-да, лыбу не дави - я прекрасно знал, что ты упираться не станешь. Свободен до вечера!