Надежда патриарха
Шрифт:
Медсестра в белом халате повернулась от голографовизора, который помогал ей не спать.
– В госпитале Боланда, сэр. – Она поднесла чашку так, чтобы я смог сделать глоток. Никогда вода не казалась мне такой вкусной.
Я напряг память:
– Взорвалась бомба. – И вдруг меня охватила паника. – Марк Тилниц?
– Его пока нет. Поднимается на этаж. У нас у всех есть карточки с именами. – Она показала свою, приколотую к халату.
– Как долго я…
– Четыре дня.
– Есть на небе Господь. –
– Лежите спокойно, господин Генеральный секретарь. – Она что-то требовательно проговорила в мобильник.
– А где Бранстэд? Что с моим графиком встреч? – По одеялу змеились трубки. Некоторые были присоединены к моим венам. – Освободите меня.
– Подождите, сэр. Я позову врача.
Я попытался спустить одну ногу с кровати, но у меня ничего не получилось.
– Я привязан? Помогите мне встать. Дверь распахнулась.
– Он проснулся? Хорошо. Сэр, я – доктор Рэйнс. – Незнакомец был одет в белый халат, как и положено людям его профессии.
– Приветствую. Позвольте мне уйти отсюда.
– Лежите, мистер Сифорт. – Это был приказ, причем достаточно резкий, чтобы я приумолк. Мягко, но решительно доктор помог мне опуститься обратно на подушки. – Вы ранены.
– Насколько серьезно?
– Лоб у вас только рассечен, и контузия проходит. Слух почти полностью восстановился. Рана в боку закрыта кожезаменителем и зашита. Еще есть два сломанных ребра, но мы каждое утро сращиваем кости стимулятором роста.
– Так в чем же дело? – Мне надоело слушать его подробный рапорт.
Он откинул одеяла, обнажив мое тело и катетеры, прикрепленные к сосудам. Я вздрогнул.
– Господин Генеральный секретарь… – Его голос странно помягчел. – Подвигайте правой ногой.
– Что за чепуха…
У меня ничего не вышло. Я попробовал еще раз.
– А теперь левой.
Я даже застонал от напряжения. Он постучал по моей лодыжке.
– Чувствуете что-нибудь?
– Нет. – И вдруг меня прошиб пот.
– Имеет место… хм… травма спины. Мы сделали операцию, чтобы стабилизировать ваше состояние, соединить поврежденные спинные позвонки с-целью…
– Как долго будет идти лечение?
– Это неизлечимо, – произнес доктор Рэйнс. Меня начало рвать. Но ничего, кроме слюны, из меня не вышло: я не ел несколько дней. По спине пробежал холодок ужаса.
– Мистер Сифорт, надеяться можно. У нас есть процедуры, чтобы…
– Убирайтесь!
– Нейрохирургия – процесс долгий.
– Не хочу этого слышать. – Я заерзал что было сил, пытаясь освободить ноги.
– Мы поможем вам приспособиться…
Я сделал усилие, чтобы сесть, согнув колени. Но ног все равно не чувствовал. Начиная с бедер все онемело. Доктор Рэйнс схватил меня за руку:
– Так вы сделаете
– Дайте мне уйти!
– Сестра, двадцать кубиков алмонела, внутривенно.
– В чем дело? – Я отчаянно пытался освободиться.
– Это успокоительное.
– Нет! – Я ударил его по запястью. – Не усыпляйте меня!
Он схватил меня за предплечье и приготовился вонзить шприц.
– Марк! Марк, помоги!!
Дверь резко распахнулась. Вбежал мой начальник охраны с лазером наготове:
– Отойдите от него!
– Он нуждается в успокоительном.
– Бога ради, не позволь им сделать это! – Я попытался вырваться.
– Отойдите! – Лицо Марка приняло смертельно опасное выражение. Лоб его покрылся сетью глубоких морщин. Тилниц опустился на колено, подняв лазер.
Доктор Рэйнс поспешно встал. В коридоре послышались шаги.
– Уберите это. – Тилниц захлопнул двери прямо перед испуганными лицами двух дежурных.
– Он нуждается…
– Ну!
Доктор Рэйнс медленно опустил шприц:
– Этот человек – мой пациент.
– Он собирался… – Я постарался говорить твердо. – Убери его отсюда!
– Вам не нужно успокоительное, сэр?
Через «не могу» я постарался сказать как можно спокойнее:
– Нет, мне нужно, чтобы меня оставили одного.
– Так и будет сделано, господин Генеральный секретарь. – Марк вместе с доктором Рэйнсом и медсестрой пошли к дверям. – Я буду снаружи.
Уже на выходе я окликнул его.
– Долго ты тут дежуришь?
– Четыре дня.
– Я так и думал.
– Когда ухожу в ванную, меня заменяют Карен и Томми. Охрана находится двумя этажами ниже и выше. Вы в безопасности.
– Благодарю тебя. – Голос у меня задрожал. – Поспи хоть немного. Скажи Алексу, он посидит.
Марк приблизился к кровати и встал на колени, словно ребенок, который просит благословения у отца. Он коротко взглянул на меня и тут же отвел взор. Тем не менее голос его был твердым:
– Капитан Тамаров мертв.
Дикий крик эхом разнесся по холодным равнодушным коридорам. Только через некоторое время я осознал, что это мой вой.
– Как… когда…
– Бомба, сэр. Он ничего не успел почувствовать. Зато я чувствую это. Мои глаза остановились на двери.
Тилниц понял намек, мягко похлопал меня по плечу и вышел.
Снова и снова я бил руками по матрасу. Почему это не я, Господи? Он должен был жить!
Я подавил стон. Господь все еще играет со мной. Забрал моего лучшего друга, лишил меня возможности двигаться, приковал к постели, без всякой надежды на выздоровление. Жалкий старик. В открытом шкафу, рядом с одеждой, стояла моя отделанная серебром трость. Больше она мне не понадобится. Меня стало подташнивать.
Приди, ночь. Забери меня в свое лоно.