Наедине с собой
Шрифт:
выделили палату на двоих – о чем еще можно радеть? Но поскольку мы занимались в разные
смены (она – в первую, а я – во вторую), то встречались только поздним вечером. А еще отводили
душу на выходных или когда один из нас прогуливал лекции.
В тот день супруга с утра уехала на занятия, а я стал что-то конспектировать (случалось и такое).
Вдруг стук в дверь. Открываю. На пороге – заведующий профилакторием, главный врач и сзади –
уборщица. Не могу взять в толк: по какому случаю ко мне столь представительный и в то же
время не менее разношерстный отряд?
– Что вы здесь делаете? – суровым голосом, не предвещающим ничего хорошего, спрашивает зав.
– Ничего, – отвечаю, не поняв сути вопроса.
– Совсем ничего?! – уточняет главврач.
– Не то чтобы, – вовсе теряюсь я. – Вот конспектирую…
– А супруга ваша где?
– На занятиях, – еще меньше понимаю я.
– А зайти разрешите?
– Пожалуйста!
Мужики заходят в палату, уборщица как бы не рискует переступить порога. Обведя крохотную
комнату пытливым взглядом, заведующий вдруг наклоняется и… заглядывает под кровать.
Сначала – под одну, потом под вторую. Сказать, что я в шоке, – значит не сказать ничего. Даже
дар речи потерял.
– А кто у вас, извините, пять минут назад так стонал?
И тут до меня доходит. Дело в том, что я имею странную, но многолетнюю привычку. Когда
пишу, обязательно пою. Вернее, как говорят украинцы, «мугычу». А поскольку господь меня
слухом обделили, а силой голоса вознаградил, то это самое «мугыканье» обычно слышно за
квартал. Уборщица, моющая коридор, услышав подобные «рулады», решила, что в комнате кого-
то душат. И, проявив бдительность, поспешила поставить в известность начальство.
***
Лето. Каникулы. Мы с супругой отдыхаем в Пирятине (плюс я подрабатываю на кирпичном
заводе). Полуденное время. Я с женой нахожусь в доме, а мать – в коридоре. Слышу, как стукнула
калитка. Смотрю в окно. Во двор входит Петр Левандовский – товарищ моего детства, бывший
сосед (его родители в свое время переехали жить в Сумскую область). Не виделись мы лет пять. И
что же я? Обрадовался? Как бы не так! Быстро говорю супруге:
– Выскочи в коридор и предупреди мать: меня нет дома.
А сам на всякий случай спрятался в спальню. И ушел Петр, приехавший из другого города, так
меня и не повидав. Почему я поступил столь странным образом, объяснить не могу до сих пор.
Разве потому, что Петр, будучи старше, случалось, над нами, младшими, изгалялся. Но все равно
это меня не оправдывает: чего в детстве не случается.
***
Надо же, в этот раз беда приключилась с нашим однокурсником по кличке Мирек. Однако прежде
чем о ней рассказать, – несколько слов о главном действующем лице.
Не знаю даже, как его описать. Этакая фарфоровая кукла с жеманными манерами. Не от мира сего.
Прическа, где волосок уложен к волоску, отполированные ногти, выщипанные брови, дорогой
парфюм. Мирек абсолютно искренне мог в общежитии сунуть товарищу по комнате под нос свой
носок:
– Понюхай, как благоухает!
Без преувеличения, аромат был приятный – студент на «запахи» стипендии не жалел. Однако
согласитесь, нормального в таком поведении мало.
Кстати, на кукурузе в колхозе, куда нас вывозили на месяц, как-то здорово похолодало. Мирек
буквально превращался в сосульку в своей стильной рубашечке. А у меня был свитер и
болоньевая куртка. Пожалел, ссудил ему вторую. Когда через несколько дней он ее возвращал, то
буквально захлебывался от восторга:
– Венус, венус!
– Что за «Венус», Мирек? – недоуменно переспросил я.
– Как, ты не знаешь?!
– Не знаю!
– У тебя же куртка фирмы «Венус»! Что означает Венера… Посмотри, тут внутри написано!
Честное слово, мне лично было по барабану, какой фирмы моя шмотка. Но для моего визави.
Так вот, вернусь к чрезвычайному происшествию. В том же колхозе Мирек перебрал спиртного, пошел в уборную и там свалился. А в колхозном отхожем месте, как вы понимаете, говна – по
колено. Вот в нем студент-журналист и вывалялся с ног до головы, пока его там не увидели
местные. Случай тут же стал известен высокому университетскому начальству, и Мирек из вуза
вылетел.
Так что наши ряды редеют.
***
На лето декан, он же – преподаватель дисциплины «Проблемы журналистского мастерства»
Дмитрий Прилюк, дал всему курсу задание что-нибудь написать. И вот начало нового семестра.
Работы сданы. А сегодня на занятии разобраны по косточкам. К превеликому ужасу, моя названа в
числе лучших. Особенно напугала фраза декана:
– Не исключено, я лучшие работы лично рекомендую ряду изданий для публикации.
Что тут, скажете, страшного? Радоваться надо? Как бы не так!
Дело в том, что я, конечно же, поленился идти куда-то за материалом. Тем более, не для
публикации, а для мусорной корзины в кабинете декана. Идея и рыбку съесть, и на хорошую
оценку «сесть» появилась в голове, когда мы с женой ехали из Словечно в Овруч. Сел и написал, как в музее партизанской славы я встретил нескольких посетителей, с которыми разговорился.