Наёмники Гора
Шрифт:
Бывает, что рабыням не разрешают касаться еды руками. В таком случае, иногда, их кормят с руки, а в других случаях пищу могут просто бросать в них, или поставить перед ними в мисках, из которых, не используя руки, и встав на четвереньки, они должны питаться, подобно четвероногим животным, или … рабыням. Ещё один гриб исчез с руки Минкона. Интересно, а разве Туле не давали немного хлеба незадолго до этого?
— Попробуй грибочки, — предложил мне Хурта.
Тем временем Минкон дал гриб ещё и Фэйке. Я только неодобрительно наблюдал за этим. Он был, конечно, щедрым товарищем, распоряжаясь
— Нет, спасибо, — отказался я.
— Они превосходны, — настаивал Хурта.
— Я даже не сомневаюсь в этом, — сказал я.
Я и сам был неравнодушен к фаршированным грибам. И конечно не было никакой проблемы для рабынь. Никто бы не стал обвинять их, по крайней мере, не больше, чем можно было бы обвинить любимого слина в том, что он съел что-то брошенное перед его носом. Минкон и Боадиссия тоже могли выйти сухими из воды, подумал я, наблюдая, как они едят. В конце концов, они же не знали, откуда взялась еда. Минкон — надёжный и известный извозчик, заслуживающий доверия, с репутацией доброго малого. Боадиссия — только что вышла из лагеря народа фургонов, так что её могли простить. Кроме того, она была симпатична. А вот Хурта, конечно, мог бы быть посажен на кол. Хм, интересно, когда дело дойдёт до суда, зачтётся ли мне то, что грибов я не ел. В конце концов, я-то знал, откуда они происходили. Не хотелось бы сидеть на колу, так и не попробовав ни одного гриба вообще.
— А чем их нафаршировали? — полюбопытствовал я у Хурты.
— Колбасой, — прочавкал он.
— Тарсковой? — уточнил я.
— Само собой, — закивал он.
— Мои любимые, — вздохнул я. — Пожалуй, я бы попробовал один.
— Увы, — сказал Хурта, осмотревшись. — Их уже все съели.
— Ох, — разочарованно сглотнул я слюни. — Смотри-ка, кажется, там за фургонами кто-то прячется.
Хурта обернулся, всматриваясь в темноту. Похоже, это был один из тыловых офицеров занимавшихся снабжением армии. Я решил, что будет слегка неосмотрительно вот так сразу пойти и воткнуть ему нож между рёбер. Однако, по крайней мере, в первый момент, я лихорадочно рассматривал практичность именно этого варианта.
— Хо! — радостно крикнул Хурта, бодро размахивая рукой.
Товарищ, который был несколько полноват, отпрянул за фургон, как если бы его что-то встревожило. Возможно, он и не был офицером службы снабжения, подумал я. Исходя из того, например, что у него за спиной не было дюжины гвардейцев.
— Ты его знаешь? — поинтересовался я у Хурты.
— Конечно, — ответил, жующий Хурта. — Это — мой благотворитель!
Я снова посмотрел в сторону фургонов.
— Иди сюда, — радостно позвал его Хурта. — Присоединяйся к нам! Добро пожаловать!
Честно говоря, у меня сложилось мнение, что тот товарищ сейчас бросится наутек.
— Мне жаль, что все грибы съели без Тебя, — сказала мне Хурта.
— Да ничего страшного, — отмахнулся я.
— Ты вот лучше попробуй пряные кубики верра, — предложил он.
— Возможно, позже, — сказал я, с тревогой поглядывая в сторону фургонов.
Толстяк, прятавшийся за фургоном, не приближался, но и не уходил. Мне даже показалось, что он махнул мне рукой, возможно пытаясь привлечь
— А они очень хороши, — сообщил мне Хурта, отправляя в рот очередной кубик, — хотя, что и говорить, до грибочков они не дотягивают.
— Ты меня, конечно, извини, — сказал мне Минкон, — но мне кажется, что тот парень хотел бы поговорить с Тобой.
— Извини, — сказал я Хурте.
— Конечно, — проговорил он с набитым ртом.
Через мгновение я уже стоял рядом с толстяком около фургона.
— Сэр? — обратился я к нему.
— Я не хочу быть навязчивым, — сказал тот, — но Вы случайно, не знаете того товарища, что сидит там, у вашего костра?
— Конечно, знаю, — кивнул я. — Это — Минкон, извозчик.
— Да не его, — отмахнулся товарищ. — Другого.
— Какого другого? — уточнил я.
— Там только один другой, — заметил он, — крупный парень, с жёлтыми, заплетенными в косы волосами, и длинными усами.
— Тот, что ли, — указал я.
— Да.
— Ах этот, его зовут — Хурта, — сообщил я.
— Вы путешествуете с ним? — поинтересовался толстяк.
— Ну, не то чтобы вместе, просто в одну сторону, — допустил я. — По этой дороге идёт много людей. Вы же знаете, как это бывает.
— Вы за него отвечаете? — спросил он.
— Надеюсь, что нет, — ответил я. — А в чём дело?
— Не далее как ан назад, с криком: «Алары, по крайней мере, один из них перед Тобой!» он выпрыгнуал ко мне из-за фургона, размахивая своим топором, — сообщил толстяк.
— Это похоже на Хурту, — признал я.
— Это был он, — заверил меня толстяк.
— А Вы не могли ошибиться? — на всякий случай спросил я.
— Здесь не так много людей, которые могли бы быть похожи на него, — заметил мужчина.
— Возможно, мог бы быть, по крайней мере, один похожий, — предположил я.
— Это был он, — отрезал толстяк.
— Ну, Вы же не можете быть полностью уверены, — сказал я.
— Я уверен полностью, — заявил он.
— О, — протянул я.
— Размахивая своим топором, он что-то кричал о ссуде. Я просто онемел от ужаса. Я боялся, что он мог бы принять моё молчание за нерешительность.
— Понимаю, — посочувствовал я.
— Когда ко мне вернулся дар речи, я закричал: «Забирай мой кошелек, всё моё золото, всё что угодно!», «В подарок, — с восхищенным, хотя, возможно, несколько озадаченным видом, спросил он», «Да, — закричал я. — Да!»
— Понятно, — кивнул я, теперь понимая, почему Хурта, увидев этого товарища несколько енов назад, упомянул о нём, не как о «кредиторе», а, как о своём «благотворителе».
— Мне вызвать гвардейцев, что находятся дальше по дороге? — поинтересовался «благотворитель» Хурты.
— Не думаю, что это необходимо, — заметил я.
— В том кошельке, было восемнадцать золотых статериев чеканки Тироса, три золотых тарновых диска, один из Порт-Кара, и два из Ара, шестнадцать серебряных тарсков Табора, двадцать медных, и что-то около пятнадцати бит-тарсков.