Наёмники Гора
Шрифт:
— Заберитесь под одеяло, — приказал я Фэйке и Туле.
Фургоны нашего обоза замедлились, а потом и вовсе остановились. Охранник, остановил своего тарлариона поблизости от нас и привстал в стременах.
— Кто это? — спросил его Минкон.
— Думаю, косианская кавалерия, — ответил он.
Спереди до нас донёсся характерный сигнал горна. Эти сигналы, подобно паролям, часто менялись.
— Да, — кивнул Минкон. — Кажется, это их сигнал.
С момента разгрома обоза минуло уже два дня. Вчера вечером мы поставили свой фургон на предназначенное нам место в укреплённом лагере. Насколько я знал, это был первый на этом марше подобный лагерь, подготовленный косианцами. Такие лагеря не являются чем-то необычным в гореанских армиях, и возводятся с интервалами дневного перехода. Обычно они строятся следующим
— Да, — сказал я, встав левой ногой на одну из спиц колеса фургона, и вглядываясь вдаль. — Похоже, что так.
Хурта стоял вплотную к борту фургона. В случае необходимости он мог бы мгновенно зайти за повозку, или поднырнуть под днище.
Теперь я смог рассмотреть приближающихся всадников, хотя пока ещё не мог расслышать топот лап приближающихся животных. Отряд, направляющийся в нашу сторону, как выяснилось, нёс на своих копьях вымпелы синего цвета, цвет армии Коса. Оставалось совсем недолго ждать того момента когда эта масса животных и людей пронесётся мимо нас, разделенная фургонами на два параллельных потока, подобно реке огибающей длинный остров. Оглянувшись назад, я различил контуры двух тел укрытых одеялом. Фэйка и Тула лежали на днище фургона, вжимаясь своими мягкими телами в грубую мешковину, которая потом на некоторое время оставит свой узор на их коже. Но, по крайней мере, это была хоть какая-то зашита нежной плоти девушек, от грубых досок кузова. Рабыни неподвижно лежали между мешками с зерном, кажется, едва осмеливаясь дышать. Они натянули на себя тёмное одеяло, полностью скрыв им свои соблазнительные тела. Думаю, не было большого смысла показать такие вещи сильным мужчинам. Рабыня, зачастую считаемая ничем, на самом деле, может цениться дороже золота, которое, в свою очередь, частенько ценится именно за его способность купить таких женщин, и привести их в свои цепи.
Нет, не стоит их показывать, ибо обе они принадлежали к тому типу женщин, что был наиболее мучительно желанен для мужчин, тому виду, за который мужчины были готовы убивать и умирать. Они обе были рабынями. Я одёрнул край одеяла, дабы восхитительный изгиб клеймёного бедра Фэйки, не предлагал себя столь явно, даже, будучи скрытым под тяжёлым одеялом.
Через мгновение, нас захлестнул стремительный поток тел, лязг оружия и синие цвета отряда Косианской кавалерии. Стоявший у дороги верховой охранник поднял своё копье в приветственном жесте. Такие охранники начали сопровождать обозы вскоре после той резни на дороге.
Наконец, фургоны продолжили движение.
— Скоро, мы будем в безопасности, — сообщил Минкон. — Сегодня вечером мы прибудем в Торкадино.
Построенный на равнинах Серпета, Торкадино занимал выгодное положение на перекрестке различных маршрутов: Генезианской дороги соединяющей Брундизиум и другие прибрежные города с югом, Северного Солевого пути и Северной Шёлковой дороги, ведущих соответственно с запада и севера на восток и юг, Дороги Паломников, ведущей к Сардару, и Восточного пути, иногда называемому Дорогой Сокровищ и связывающему западные города с Аром. Предположительно, Торкадино, с его выгодным стратегическим положением, был союзником Ара. Однако, насколько я понял, за последние недели, он сменил свою ориентацию на противоположенную. Как говориться, любой город может пасть, если внутри его стен окажется тарларион, нагруженный золотом. Не исключено, также, что Совет Торкадино, не решился проверить, устоят ли их ворота перед столь значительными силами, осадившими город. Лишь немногие люди будут долго взвешивать все обстоятельства, когда им предложат выбор между богатством и смертью. Тем не менее, я был удивлен, что Ар не бросился на защиту своего союзника. Судя по всему, Торкадино просто оставили на милость Косианских армий. Теперь город стал Косианской цитаделью на континенте и районом сосредоточения их войск.
Минкон, например, после
— Смотрите, вон акведуки Торкадино! — показал Минкон.
— Вижу, — кивнул я.
Внутренние источники Торкадино, первоначально бывшего достаточно небольшим поселением, примерно столетие назад, перестали справляться с водоснабжением разросшегося города. В настоящее время пресная вода в Торкадино поступала по двум длинным, более чем в сто пасангов длиной, акведукам. Один шёл от Иссиса, текущего в северо-западном направлении притока Воска, а второй наполнялся источниками на Холмах Этеоклеса, к юго-западу от Корцируса. Дальние концы обоих акведуков строго охраняются, и, конечно, инженеры и рабочие регулярно следят за их состоянием и ремонтируют по мере надобности. Оба этих акведука, изумительных сооружения гореанских строителей, имеют уклон всего один хорт на каждый пасанг.
Я сдёрнул одеяло с рабынь. Нам, так или иначе, предстояло пройти досмотр прежде, чем войти в ворота Торкадино, так что скрыть их будет невозможно. Кроме того мне нравилось смотреть на них.
— Сколько времени нам понадобится, чтобы достигнуть города? — полюбопытствовала Боадиссия.
— Думаю, что первые фургоны, теперь уже около ворот, — ответил Минкон.
Где-то через пол-ана мы подъехали к Солнечным Воротам Торкадино. У многих городов есть свои «Солнечные Ворота». Своё название они получили за то, что обычно их открывают на рассвете и закрывают с наступлением сумерек. Как только гореанский город закрывает свои ворота, становится довольно трудно покинуть его. Ворота редко открываются, ради удобства простых людей. Иногда мошенники и бандиты, и даже работорговцы, околачиваются у ворот, стремясь подловить запоздавших посетителей у стен города. Множество хорошеньких женщин попали в петлю работорговца именно таким образом. Безусловно, есть в городе и «ночные ворота», через которые добросовестные граждане, известные в городе, или способные как-то идентифицировать себя, могли бы попасть в город во внеурочное время.
Двое гвардейцев из воротной стражи заползали в фургон для досмотра, а Минкон подошёл к их капитану для доклада.
— Наёмники с севера, — сказал Минкон капитану, указывая на нас с Хуртой.
— Их всё больше прибывает с каждым днём, — кивнул капитан. — Почуяли запах добычи.
— А это кто? — спросил капитан, тыкая пальцем в Боадиссию.
Он уже вернул Минкону все его бумаги, которые очевидно были в порядке.
— Я — женщина аларов, — гордо заявила Боадиссия.
— Не-а, — встрял Хурта. — Она — только женщина, которая жила среди фургонов аларов.
Боадиссия нервно сжала свои маленькие кулачки. Капитан снял плеть со своего пояса, и поднял её, демонстрируя Боадиссии.
— Вы знаете, что это? — спросил он.
— Конечно, — ответила она, явно встревожившись. — Это — рабская плеть.
— Она точно свободная женщина? — уточнил капитан.
— Да, — в один голос заверили его Минкон и Хурта.
В задней части фургона на коленях стояли Фэйка и Тула, маленькие, дрожащие, уткнувшиеся головами в грубую дерюгу, укрывавшую доски кузова. Один из охранников взяв Фэйку за волосы, выпрямил женщину, а затем согнул её назад в соблазнительную дугу, вынуждая бесстыдно выставить все свои прелести, как полностью подобает рабыне. Потом он сделал то же самое со светловолосой Тулой.
— Не плохо, — ухмыльнулся он.
— Таких как эти в Торкадино полно, — заметил капитан.
— Ох! — удивлённо выдохнула Боадиссия, когда капитан своей смотанной плетью приподнял подол её длинной юбки до колен девушки, так, что стало возможно увидеть начало её бёдер.
— А вот таких как эта, здесь явно не хватает, — засмеялся он.
— Ой! — внезапно вскрикнула Фэйка, беспомощно дёргаясь.
— Ай! — захныкала пораженная Тула, и её тело, отчаянно задрожало.
— Да, эти точно рабыни, — весело заржал один из гвардейцев.