Наглец
Шрифт:
Хуже становиться, когда я чувствую её слабый и неуверенный ответ на своё откровенное безумие.
Слышу чей-то демонический рык и понимаю, что это я рычу, вжимая Полину в стену и набрасываясь на её губы с удесятерённой силой — просто потому, что иначе не могу.
Свихнусь, если не будет настолько резко, грубо и первобытно-страстно.
Правда, моя эйфория длится недолго: уже через секунду Полина начинает яростно сопротивляться, выбивая на удивление сильными ударами кулаков несчастные крохи кислорода из моих лёгких. В конечном итоге не это заставляет меня выпустить её из своих объятий, а каблук
Могу поклясться, что я только что видел перед глазами звёздочки, как в том грёбаном мультике, где кролик ебашит тебя вытащенной из кармана наковальней по голове.
— Самоуверенный сукин сын! — уже не особо следя за уровнем громкости, вскрикивает Полина, и мою щёку обжигает огнём. Она что, сидит на стероидах? — Перестань вести себя так, будто тебе всё в этой жизни позволено! Я не твоя собственность и никогда ею не стану — заруби себе на носу! А ещё лучше найди себе какую-нибудь идиотку, которая любит дешёвые понты и самоуверенность! Хотя нет, вряд ли хоть одна уважающая себя девушка станет встречаться с таким дебилом, как ты!
К её последнему предложению я уже прихожу в себя, и чувствую, как где-то внутри начинает клокотать и пениться ярость — вплоть до того, что хочется сгрести её волосы в кулак и шарахнуть головой о стену, потому что, будь она сама нормальной, ни за что бы не повысила голос на людях.
— Одежду оставлю себе в качестве компенсации за моральный ущерб, — высокомерно произносит она, будто делает мне одолжение, и выходит из бутика, высоко задрав нос.
Вот же… сука.
Ей действительно похер на то, что я рядом — бревно и то было бы отзывчивей.
Это безмерно бесит, но я нахожусь в совершенно неподходящем месте для того, чтобы «спускать пар».
— Запишите все покупки на счёт Богдана Аверина, — произношу сквозь зубы, отчего консультант испуганно дёргается.
Молчанова делает из меня совершенное чмо — пугаю ни в чём не повинную девочку…
— Как скажете, — пищит девушка и скрывается за кассой — судя по всему, имя Аверина ей знакомо не по наслышке.
В «Конус» еду злой, как чёрт, но за те сорок минут, что провожу в дороге, собрав все пробки и светофоры, успеваю немного остыть, и в итоге во мне остаётся лишь горстка глухого раздражения. От парней я выслушиваю кучу всякой херни, которая должна не то успокаивать, не то мотивировать на что-то явно положительное, но в реальности лишь ещё больше меня бесит; за компанию пью с ними кофе, хотя оно мне нахрен не упало, и притворяюсь получающим кайф распиздяем.
И только вечером, едва мы рассаживаемся по машинам, понимаю, что оставаться сейчас одному вот совсем не вариант — если не хочу натворить какой-нибудь лютой хрени. Вспоминаю, что где-то в центре есть нормальный спортзал, где можно поколотить грушу — сейчас это самое то для меня. Найти в интернете адрес не составляет труда, и уже через двадцать минут я паркую машину на его территории.
«Спортзал» на деле оказывается двухэтажным спорткомплексом со стеклянной крышей, в котором помимо тренажёрки был ещё теннисный корт, бассейн, волейбольная площадка, боксёрский клуб и куча всякой другой херни на любой вкус и цвет. В любой другой день, неравнодушный к любым видам спорта, я бы облазил, наверно, каждый отдел, но сегодня мне
Даже если это будет обычная груша.
Сменной одежды у меня с собой, естественно, нет, но комплекс оказывается местом что надо: в тренажёрке мне выдали спортивный костюм (далеко не самого хренового качества) и даже закрепили его за мной — на случай, если я всё-таки окажусь не «разовым клиентом».
И что-то мне подсказывало, что, пока я знаком с Полиной, этот комплекс станет моим лучшим другом.
* * *
Никогда не был в этом деле профессионалом — в том смысле, что никогда не занимался боксом, хотя родители предлагали отдать меня в секцию — но мне чертовски понравилось избавляться от ярости, вымещая весь свой гнев на трёх метрах бесчувственного брезента, который был достаточно грубым, чтобы царапать костяшки моих пальцев.
Единственный минус во всём этом — после выплеска эмоций голова вновь становиться ясной, и я перестаю ненавидеть или, по меньшей мере, злиться на Полину.
Хотя, на самом деле, ни моя агрессия, ни чувства к девушке не давали возможности оценивать ситуацию здраво — потому что в любом случае головой правили эмоции. Я всегда завидовал людям, которые могли в нужный момент отключать чувства и трезво смотреть на вещи, потому что мне это никогда не было дано; да, я мог относиться к девушкам как к средству получения удовольствия, но даже здесь я лоханулся, раз меня угораздило влюбиться в Молчанову.
Почему именно в неё?
Я мог бы сказать, что меня привлекла её внешность, что это был бы откровенный обман — в моей жизни была уйма шикарных девушек; дело могло бы быть в деньгах, но я к ним никогда слабости не питал, к тому же, их и в моей семье всегда хватало; с неприступностью тоже мимо — я и не таких «королев» в постель укладывал.
Чтобы понять, как эта херня вообще работает, я видел только один выход: послушать Полину и на время от неё отвалить — быть может, это действительно обычное влечение, которое можно вылечить банальным расстоянием.
Долго ждать возможности проверить план в действии не пришлось: уже на следующий день мы встретились в офисе Богдана, где присутствовали обе наши семьи; и если Полина вела себя так, будто находилась в кругу друзей, то я был совершенно отстранён и на её высказывания и попытки вовлечь меня в беседу реагировал… никак. Я замечал, что Молчанова бросает на меня хмурые косые взгляды; отчасти меня это веселило, а отчасти бесило, потому что я не мог понять причину: она недовольна тем, что я не играю свою роль, или раздосадована, что внезапно перестала быть центром моей вселенной?
Из кабинета я вышел, едва разговор начал подходить к концу, сославшись на внезапно появившиеся дела, и почти не соврал: если мы с парнями и дальше продолжим игнорить идею Шастинского по поводу отдыха на природе, то следующий семестр этот долбоящер будет посещать пары на костылях, потому что мы все уже затрахались слушать его нытьё о том, какие мы «отстойные друзья».
Стук каблуком Полины по мраморному полу в холле перед парадным входом я услышал ещё издали — они стучали как-то особенно… высокомерно, что ли. Девушка догоняет меня и резко тормозит прямо передо мной — совсем как я тогда в торговом комплексе.