Наложница тирана

Квей Клик

— Мы ведь посреди бескрайнего моря… — задумалась Алекса. — Куда нам плыть на лодке? Сколько мы продержимся…

— Меня это не волнует, — перебил Кабыл. — Раздевайтесь или умрете.

Жасмин без раздумий сняла лиф от наряда наложницы и принялась распахивать набедренную повязку. Было заметно, что руки не слушались. Женщина так торопилась, что запуталась только сильнее. Алекса тоже не стала возражать и разделась.

— Девочку тоже, — добавил Кабыл.

— Позволь хотя бы…

— Живо!

Жасмин вздрогнула и сама принялась будить Офелию, после чего раздела сонную девочку и слезла с кровати. Алекса взяла дочку на руки и последовала за старшим братом императора, захватившим с собой масляную лампу.

Вчетвером они вышли на верхнюю палубу, где

возле мачты лежал грязный мешок. Кабыл взял его, подошел к правому борту и бросил в лодку, приготовленную для женщин и ребенка, после чего указал Алексе и Жасмин на веревочную лестницу, по которой можно спуститься.

— Поплывете на северо-запад, — сказал он. — Если будете грести без остановки, на рассвете доберетесь до берега. Не меняйте курс и попадете в поселение, откуда сможете пойти вглубь империи. Про имена пока забудьте. Власть великого Дракона расстилается на всю империю Шадаш-Тарза, и когда я вернусь в Сад, вы должны быть далеко на севере. В сумке найдете деньги и обычную одежду.

Когда Жасмин спустилась в лодку, Алекса передала ей дочь, а сама задержалась на верхней палубе, чтобы посмотреть в глаза старшего брата императора. Он смотрел в ответ, но был непоколебим.

— Зачем вы нам помогаете? — спросила она.

— Мне понравилось с тобой в постели, — признался Кабыл, не скрывая правды. — Ты доставила удовольствие мне и моим поверенным. Будет жаль, что такая женщина пойдет на корм рыбам.

— Только ради этого вы рискуете обозлить Дракона? — уточнила Алекса.

— Тебе этого недостаточно? Думал, ты будешь рада, что твоя очаровательная попка и личико спасли ваши жалкие шкуры. А теперь убирайся с корабля и больше не появляйся в империи. Второй раз не пожалею.

— Спасибо, господин Кабыл, — поклонилась Алекса.

***

Когда лодка стукнулась о причал, солнце уже давно было на небе. Если не учитывать, что всю ночь пришлось грести веслами, в общем, всё сложилось достаточно хорошо. В мешке было несколько платьев, в том числе и детские, мешок с золотыми монетами — ровно двести копий, небольшой патронаж с десятью патронами, достаточное количество пороха и пистоль с серебреной рукоятью. Как только Алекса отгребла на достаточное расстояние от корабля, они с Жасмин примерили новые платья, оказалось, что одежда, подаренная старшим братом императора, была пошита и куплена где-то в королевстве Фрагиль. Именно в том королевстве дамы предпочитают закрытые платья с тонким кроем, зауженной талией и подолом и обязательно закрытыми руками. Изготовлено одеяние из натурального хлопка и ничем особым не выделялись. Жасмин надела темно-серое платье, а Алекса выбрала тускло-синий наряд. Для Офелии осталось ярко-розовое платье, в которой девочку одели уже под утро, когда она проснулась.

Посреди прохлады бескрайнего моря платья помогли согреться во время холодной осенней ночи. Но стоило выглянуть солнцу и женщинам оказаться на берегу, как хлопок стал припекать так, что втроём они поспешили скрыться в тени прохладного трактира, стоящего прямо на берегу.

Направляясь к заведению под названием Трезвый Осётр, Алекса держала дочь за руку и украдкой оглядывалась по сторонам, стараясь не привлекать ненужного внимания. К счастью, платья из королевства Фрагиль помогли слиться с жителями прибрежного поселения и спокойно добраться до трактира. Было видно, что это очень небольшая деревня, большее похожая на приусадебные дома, относящиеся к какому-то очень богатому дому господина, управляющего этим поселком. Зданий было меньше дюжины, впрочем, народу по улицам гуляло намного больше, что могло означать только одно. Большая часть людей остановились проездом и поселились в местном трактире. К тому же, среди жителей наблюдались не только смуглые и чернокожие люди, но и представители северных народов, мужчины, отрастившие густые бороды, очень похожие на гривы степных львов.

Все догадки Алексы нашли своё подтверждение, когда они вошли в главный зал трактира Трезвый Осётр, переполненный приезжими. Заведение было забито под завязку, некуда яблоку упасть. Два десятка

столов уже заняли, среди посетителей были и постояльцы, который спустились из своей комнаты только в портах и рубахах. За столами преобладали азартные игроки, забавляющиеся игрой в кости, а в дальнем углу трактира был устроен импровизированный ринг, где мужчины разминали кулаки, зарабатывая на этом хорошие деньги. Когда в нос ударил приятный аромат вареной ухи, рыбных похлебок и жареных окуней, Жасмин и Алекса переглянулись, а Офелия уставилась на человека с густой бородой, с жадностью поедающего обвалянных в муке и прожаренных на масле маленьких рыбок. Женщины сильной устали и безумно проголодались, однако все столы были заняты, на скамейках теснились по несколько человек и все разговаривали в полный голос, создавая атмосферу некого балагана, в который попали бывшие придворные дамы.

Протискиваясь через толпу и пытаясь отыскать хотя бы одно свободное место, Алекса взяла дочку на руки, иначе её бы просто задавили. К счастью, у самого дальнего окна, прямо за импровизированным рингом, нашелся свободный столик и обе скамейке занимал один весьма коренастый и высокий мужчина.

Этот человек не был похож ни на жителя империи, ни на человека с далекого севера. Его кожа была белой, словно снег, каштановые волосы выцвели под палящим солнцем империи и приняли темно-желтый оттенок, широкое лицо с большими скулами хоть и было побрито, но проглядывалась трёхдневная светлая щетина. Его суровые глаза, цвета расплавленного серебра, не сулили ничего хорошего, да и сам он выглядел очень уж грозно и вызывающе опасно.

Когда две женщины и маленькая девочка подошли к его столу, он поправил бляху кожаного ремня и поднял глаза. Его одежда состояла из очень длинного и широкого кафтана черного оттенка, изготовленного из сукна и отделанного горизонтальными контрастными шнурами красного оттенка по всей длине и ширине груди, одетого поверх белой рубахи и черных меховых портов. Поверх кафтана была надета длинная мужская епанча без рукавов, но с капюшоном, зашнурованная в области шеи позолоченным шнуром.

Алекса никогда не видела ничего подобного, но все равно рискнула и поклонилась, сделав это по старой привычке, используя поклон традиционной наложницы. Только когда незнакомец вскинул бровь, она поняла, что выдала себя.

— Добрый день, милорд, — промолвила она. — Мы с мачехой и дочерью несколько дней плыли на лодки и очень проголодались. Можно вас немного потеснить, чтобы заказать еды и спокойно поесть?

— Присаживайтесь, если не боитесь, — хладнокровно сказал незнакомец.

Сложно было определить, угроза это была или же он просто решил напугать. Но Алекса не стала испытывать удачу, надеясь на то, что трактир в скором времени опустеет. Она посадила дочку на скамейку, прямо напротив коренастого незнакомца, а сама села рядом, подвинувшись для того, чтобы с края нашлось место Жасмин. Уже через несколько мгновений к ним подошла смуглая служанка, взявшая заказ.

Пока все терпеливо ждали желанный обед, Алекса обратила внимание на предмет, который лежал под столом у незнакомца. Это была книга в плотном переплете, для удобства лежащая на коленях мужчины. Он делал вид, что осматривает трактир, а сам часто заглядывал в книгу, читая очень уж увлекательную историю.

— Можно спросить, что вы читаете? — полюбопытствовала она.

— История северных кланов, сударыня, — ответил незнакомец, показывая лицевую обложку книги.

Хоть он и сказал название, символы было невозможно прочесть. Алекса даже близко не могла предположить, на каком языке автор написал свои труды. Буквы были написаны очень плавно, без резких черточек и не напоминали ни один язык, который она успела изучить за двадцать лет жизни. Алекса свободно разговаривала на трёх языках Малых земель: шарджаском, фрагильском и варатайском. К тому же уже к десяти годам выучила шадашский, а по прибытию в империю Шадаш-Тарза легко овладела древним наречием шадашского языка. На корабле ей довелось немного поучить язык северных народов, однако ни один из этих языков не мог перевести название.