Нам с тобой нельзя
Шрифт:
Гоню от себя догадки поганой метлой, пока мои люди пробивают ее телефон. Все по классике, трубка в университете, а Светлана хуй пойми где. Но есть еще один выход, пока жду результатов, грудная клетка сжимается.
Курю одну сигарету за другой, и вот заветная синяя точка на экране показывает точный адрес.
Как в воду глядел. Как знал, что именно лучше всего дарить.
Студенческое общежитие. Держись, блядь, потому что, когда я до тебя доберусь, жопа будет синяя.
СВЕТА
Игривое настроение толпы
Студенческие вечеринки — это место порока, алкоголизма и в целом разврата. Здесь однозначно никогда не бывает скучно, вот только попасть на некоторые такие вечеринки не так уж и просто. Сейчас все действие происходит в спортзале, но важно отметить, что пригласительные получили далеко не все. Более того, обычно такие «пати» запрещены. Но босс этого действия является сыном ректора, так что сами понимаете. Плюс Валик дружит с организатором, и я в очередной раз использовала своего псевдопарня в корыстных целях.
Бегло посматриваю на часы — меня точно хватились, вслед за часами взгляд скользит по кольцу, но я одергиваю себя. Просто не надо сейчас думать об этом. Надо веселиться.
Эмоции скачут как стук пульса.
—Детка, мы можем отсюда уйти, а то по тебе не скажешь, что тебе так уж и хочется здесь быть, — Валик цепляет мочку уха губами, а у меня мгновенно собирается противный ком в глотке. Отвращение. Непринятие. Мерзость.
Ну уж нет, не хочу я с тобой никуда идти. Я и так наступила себе на глотку, чтобы позвонить после такого скандала. Благо он не помнил деталей, да даже если бы и помнил. В его мозгу слишком плотно укоренилась идея жениться на мне. Не знаю, что может быть причиной такого желания. Вряд ли деньги или статус, ведь отец Валика тоже не последний человек в городе. Скорее склоняюсь к тому, что я красивая игрушка. А избалованному мальчику хочется иметь такую игрушку.
—Нет, мне все нравится. Хочу танцевать! — отпихиваю от себя уже пошатывающееся тело и становлюсь в середине зала, допивая в один глоток все содержимое моего стакана. Я не знаю, что это за отборная хрень, но меня вставляет моментально. Как будто погружаюсь в самую пучину веселья.
Реальность кружится всеми цветами радуги, мне весело. Мне хорошо. Мне спокойно. Я не страдаю от человека, который от меня отказался, я уже не расстраиваюсь. Все что есть сейчас — это музыка, а также мое тело, плавно двигающееся в такт знакомым битам.
Вокруг меня незнакомые люди, но я как положено. Своя среди чужих. Чужая среди своих. Так что все по классике.
Выдохнувшись, снова плетусь в сторону импровизированной барной стойки. Сколько я выпила? Уже не считала. Зрение плывет, но я настойчиво продолжаю упиваться. Мне так легче.
—Свет, надо поговорить, —Валик опять намеревается поговорить о высоком, а у меня от его разговоров начинается мигрень.
Почему он пьяный всегда такой нудный?
—Валик, не сейчас, — резко хватаю очередной бокал с непонятным на первый взгляд пойлом и вливаю в себя. Пара капель срывается с губ и плавно скользит по шее, оседая у кромки белья. Мурашки табуном проносятся по телу.
Никогда я не пила столько, сколько сейчас. Возможно, душа плачет таким образом, а возможно, я незаметно для самой себя стала алкоголичкой.
—Свет, ты может прекратишь синячить? Что с тобой стало? — укор в голосе меня бесит. Настолько, что хочется развернуться и заехать по роже. Прямо так, как учил папа. А еще лучше взять биту и оприходовать его так, как учил Никита. Промеж глаз.
Сам-то еле на ногах стоит, образец для подражания.
—А ты кто мне такой вообще? Папочка или мамочка?
—Я твой будущий муж.
—Объелся груш, муж. Только в твоих влажных фантазиях, — отрицательно машу головой, насмешливо кривясь на эти грозные заявления. Муж. Мальчик, я бы в жизни за тебя не пошла. Даже если бы ты был единственным мужиком на планете.
По одной простой причине, меня воспитали так, что мужик свою женщину по определению защищает, а ты пока что только громко вопишь о великом.
—Ты хочешь поругаться?
—Я уже поругалась, — тыкаю пальцем в грудь и толкаю его от себя подальше.
Он стал слишком навязчивым, и, пожалуй, с этим надо заканчивать, иначе мои нервы сдадут окончательно и бесповоротно.
Хорошо, что «мой парень» не идет за мной, все складывается настолько удачно, что я оказываюсь сама. Мне больше никто не нужен. Движения смазанные, плавные, несмотря на ритмичную клубную музыку, льющуюся из динамиков. Резко становится нечем дышать, сил все меньше на то, чтобы совершать простые движения.
—Воу, какая красотка. Ты с кем, пупсик? — сквозь вязкий туман до меня доносятся утробные звуки. Я пытаюсь им сопротивляться, противиться. Даже стараюсь ответить, но язык заплетается.
—Отстань, — зрение продолжает плыть, я чувствую захват рук на талии, это заставляет меня паниковать. Нет, не надо меня трогать.
Руками цепляюсь за чью-то потную кожу и впиваюсь в нее ногтями, от чего слышу рычание в ухе. Внезапный удар по лицу на мгновение отрезвляет тело. Я рвано дышу, стараюсь поднять веки и натыкаюсь на чей-то дергающийся кадык. Мои ноги закинуты на чью-то фигуру.
Ужас догоняет со спины и бьет по голове арматурой.
Кто-то больно впивается в мои бедра, я хочу закричать. Попросить о помощи. Но выходит лишь сдавленно заскулить и заплакать.
Нет. Господи. Нет. Запах спирта отпечатывается в носу. Руками начинают отбиваться, но выходит слабо.
Этой твари не больно.
Зато больно мне, когда руки перехватывают и припечатывают к холодной стенке. Я распластана. Впереди ужас и боль.
Я виновата сама.
Мысленно я начинаю просить об одном.
Никита, найди меня. Пожалуйста, найди меня.
Слезы льются градом, во рту металлический привкус, а я как умалишенная кричу сквозь непросветную мглу.
—НИКИТА.