Нам с тобой нельзя
Шрифт:
8
НИКИТА
С раннего утра настроение отстой. Хочется медленно, но верно, убивать всех, кто хотя бы попытается вывести меня из себя. Всю ночь я, разумеется, размышлял над тем, что Света лежит в соседней комнате. После ее феерического похода в клуб и откровенно дерьмового для моей нервной системы платья, все, о чем могу думать, — какая она крышесносная.
Пальцы до сих пор горят от вынужденных и одновременно желанных касаний, а стоит только вспомнить божественный вид вкусной фигуры, изящных ног, то весь мозг
Но с возбуждением приходит гнев. Я не могу контролировать безудержное желание моего внутреннего зверя рвать глотки любому, кто коснется ее. Посмотрит. Или, не дай Бог, причинит вред. В умении преподать урок кулаками мне нет равных. Пусть отсутствие стоп-крана здорово могло бы утроить проблем.
В клубе Мора я потерял себя в тот момент, когда этот хрыч схватил Свету. Глаза заволокло красной пеленой, была только цель и никаких препятствий. Я шел к этой цели с одной мыслью — убить, растоптать и заставить страдать.
Что очень не понравилось Эльдару. Якобы в его клубе такое вытворять нельзя. А лапать молодых девчонок можно?
Я за эту девочку могу и убить, легко. Без сомнений и долбанных колебаний!
Мне плевать, что Света спровоцировала, с ней разговор будет в другой плоскости, а вот с таким отбросом вести беседы нельзя, бить в табло — да.
Света была в невменяемом состоянии, так что я в ту ночь остался в ее комнате без страха быть замеченным. Жадно осматривал любой открывшийся мне участок кожи. Затем вставал и терпеливо накрывал одеялом. Больной ублюдок, но я хотя бы попытался вести себя прилично. Под утро сам уснул в мягком кресле, но ретировался все-таки до пробуждения девушки, перед этим с особым удовольствием натянув на тоненький палец кольцо.
Взгляд опустился на руку, на которой была идентичная моей красная нить, завязанная безобразным узлом. Свободные края тесемки опалены мною в тот вечер.
Нельзя об этом думать.
Света выходит из соседней комнаты, заспанная, но при этом даже сейчас настолько желанная, что хочется вырвать себе от злости кадык. Как можно прекратить о ней думать, если она маячит перед глазами? И еще пижама на ней абсолютно ничего не скрывает. Это законно вообще такое шить? Мои глаза сами собой примагничиваются к плавно перекатывающимся от движений ягодицам. Хочется поддеть ткань коротких шортов, чтобы рассмотреть все в деталях.
Сука. Стоп. Нет. Это стоп. Брюки натягиваются совсем не в нужном месте. Приходится снимать пиджак и считать про себя до десяти. Но нихрена это не помогает! Нервные окончания горят словно меня крутят на вертеле.
Все. Сегодня же спущу пар, иначе просто взорвусь к ебеням собачьим. Ага, как будто я не пытался до этого, дохлый номер.
Света откидывает свою блондинистую шевелюру набок таким образом, что часть лица скрывается спутавшимися волосами. От девушки веет ванилью и мятой. Я так же рвано дышу и смотрю на нее. Розоватые губы надуты. Строит именно то выражение лица, что срабатывает на отца при любых неблагоприятных обстоятельствах.
Было сразу понятно, что она недовольна отъездом родителей без нее, потому и сейчас прощается сухо, сразу после поднимается к себе. Мимо меня проходит без слов, даже не смотрит своими космическими глазами, зато я во всей красе могу рассмотреть аккуратную грудь, стоящую острыми пиками так, что видно даже цвет сосков.
Чертов придурок. Ну как можно не смотреть, если взгляд сам собой утекает в аккуратную ложбинку?
—Не обращай внимания, отойдет принцесса Несмеяна, —Надя отрывисто шепчет и сжимает мою руку.
Темный никак не комментирует поведение дочки, но, по напряженному лицу, все понятно без слов. Пока Надя садится в машину, Арслан говорит мне утробным голосом:
—Забыл сказать, я решил выдать Светку замуж. Хватит ей куролесить.
В висок впивается железка, она заставляет плоть пульсировать и разгоняет по венам чистый гнев.
Почему у четы Рашидовых так мастерски выходить наматывать мои нервы на свои кулаки? Почему, блядь, просто уже не прибить меня, чтобы не мучился?
—Тебе не кажется, что ей рано? Тем более, за этого додика? Нет, Власенко-старший нормальный кадр, но «дитятко» у него просто оторви и выбрось.
Стараюсь звучать убедительно, втаскивая чемоданы в багажник. А у самого руки вибрируют, раскрошить бы сейчас кому-то лицо, может и легче бы стало!
Замуж ей пора, я не могу себе представить никого рядом с ней. Никого. Я с трудом пережил появление этого соплежуя-недоноска, а тут муж?
—Я что, дурак, по-твоему? Зачем мне в зятьях такое отребье? На Свету давно уже глаз положил один мой партнер — Евтушенко. Толковый мужик, старше неё, будет вот эти максималистские порывы сдерживать.
—Она не захочет без чувств.
—Мак, достаточно того, что он на ней климанулся. Будет на руках носить да защищать. Но я дал условие. Не сейчас, после окончания университета. Все как у людей. Я должен быть спокоен, что моя дочь в надежных руках.
Вести задушевные беседы по поводу замужества Светы для меня равносильно решению скрутить себе башку. Сразу после того, как я отправляю Рашидовых в аэропорт, еду в главный офис смотреть что почем. Глотку все так же рвет. Срываюсь на бедную секретаршу по поводу и без. Меня бесит буквально все. Словно шмат за шматом с меня снимают кожу. Живьем.
Не проходит даже двух часов, как поступает звонок, от которого волосы встают дыбом. Служба безопасности не заметила, как Света слиняла у них из-под носа.
—Ты че, я тебе кишки на шею намотаю, если с ее головы хоть волос упадет. За что вам платят деньги, черт вас дери?! —все документы летят скопом на пол, я хватаю ключи и вылетаю из здания за считанные минуты. В голове навязчиво пульсирует мысль, что она сделала это специально, но также есть и другая. Мало ли что. Мало ли чего она могла пропасть.