Напарница
Шрифт:
— Сударь! — возмутилась я, однако негодяй продолжал, как ни в чём ни бывало:
— Во-вторых, брак забавное приключение, и, уж во всяком случае, жениться на вас куда интереснее, чем на богатой старухе, которая останется мне, если вы откажетесь.
— Интереснее!
— Вот именно, Ивона, — как ни в чём ни бывало ухмыльнулся Дрон Перте. — В-третьих, что немаловажно, я подозреваю, когда вы получите другое задание, вы обставите своё исчезновение очередным несчастным случаем, и я получу назад свою свободу. Вот видите, я ничем не рискую.
— Тогда вы могли бы обставить свою свободу несчастным случаем, и не прибегая к моей помощи, — зло предложила я. — Что вам мешает жениться на богатой
— Совесть? — всё так же легко предположил сын синдика, но я заметила, как заиграли желваки на его щеках.
— Вам знакомо это слово? — ненатурально изумилась я, чувствуя, что ступаю по тонкому льду, но не в силах остановиться.
— Не продолжайте, Ивона, прошу вас, — тихо произнёс сын синдика и до боли сжал мою руку. Я благоразумно замолчала, и до дома синдика мы добрались в полной тишине, причём Дрон демонстративно не разговаривал со мной весь вечер и следующее утро.
— Итак, Ивона, — обратился ко мне Дрон Перте, нарушая мой послеобеденный отдых, — вы готовы пойти купаться? Сейчас самое подходящее время, чтобы научиться плавать.
Это заявление исторгло у меня слабый стон, боюсь, прекрасно расслышанный моим собеседником. Напарник не появился и этой ночью, и не пожелал ответить на мои отчаянные призывы о помощи. Проигнорировал меня и Мастер, который — я уверена! — с интересом наблюдал развитие событий, не желая вмешиваться ни во что, если только моей жизни не грозит опасность. В возможность для меня утонуть сегодня в море он явно не верил.
— Мне почему-то казалось, — ответила я, когда молчание становилось уже неприличным, — что вы со мной не желаете разговаривать, сударь.
— Вам именно казалось, — произнёс сын синдика. — Собирайтесь, Ивона, я подожду вас внизу, только, пожалуйста, не задерживайтесь. Нет смысла возиться с причёской и выбирать лучший наряд: на наших пляжах это не принято.
Должна признаться, моих знаний не хватало, чтобы подготовить меня к тому, что представляет из себя пляж в острийском курортном городке. Моему воображению представлялись ярды золотистого песка, на котором беспорядочно валяются обнажённые мужчины и женщины, предаваясь на глазах у всех откровенному разврату. На деле я увидела два с половиной рода мелкой гальки, которая, как оказалось позже, неприятно раздражает босые ноги. На этой гальке то тут, то там располагались складные креслица дам и циновки кавалеров, действительно размещённые вперемешку, безо всякого порядка. Ближе к воде стояли ровным рядком будочки, которые Дрон Перте назвал кабинками для переодевания. Оставив меня одну, он удалился в сторону внушительного павильона, располагавшегося в стороне от пляжа, и вскоре вернулся в сопровождении миловидной девушки в коротком чёрном платье.
— Ивона, эта девушка поможет тебе переодеться, — бросил сын синдика, — следуй за ней.
И ушёл, оставив меня в обществе пляжной служанки и пакета с купальным костюмом.
— Добрый день, хозяюшка, — присела девица в почтительном реверансе. — Прошу вас… я покажу вам вашу кабинку.
Покорно шагая за служанкой (и едва не ломая себе ноги, оскальзываясь на гальке), я прикидывала величину платы за её услуги, а также за аренду кабинки — на какое, хотелось бы знать, время? Спрашивать всё это у нанятой Дроном девицы мне совершенно не хотелось. Что же, очень скоро я узнаю ответ хотя бы на часть своих вопросов.
Служанка помогла мне расшнуровать корсет и удалилась, оставив меня самостоятельно наряжаться в зелёный костюм, подобранный мне моим фальшивым женихом. После знакомства с Гретой я отрицательно относилась к мнимым родственным связям, и сделанное со стороны сына синдика предложение не увеличивало моего доверия к этому человеку. Положительно, он смеётся над всем, и даже над, как обычно говорят священники, таинством брака. Впрочем, для «устриц», наверняка, в браке не было ничего таинственного, коль скоро это не более чем способ передачи состояния из рук в руки. Я некоторое время порассуждала о том, насколько авантюрист верит в реальность моих денег (если верит, то его предложение становится, по крайней мере, понятным), и как раз убирала волосы под чепец, когда кабинка неожиданно стронулась с места и поехала вниз, под уклон в сторону моря. Напуганная неожиданным движением, я метнулась к дверце, но её неожиданно заклинило. Я уже хотела начать стучать и звать на помощь, как стук раздался снаружи — по противоположной от двери стенке. Кабинка тем временем остановилась, снаружи раздался скрип железных петель и дерева о дерево, а после голос Дрон Перте произнёс:
— Ивона, вы уже оделись? К вам можно?
— М-м-можно, — нетвёрдо произнесла я, и только сейчас поняла, что в дощатой задней стене кабинке была вторая дверь, которая, быть может, исправна, и через которую я смогу выбраться наружу. Она в самом деле оказалась исправна, но путь к свободе преграждал Дрон Перте и многие мили — тысячи миль водной глади за его спиной. Сын синдика был обнажён до пояса, и мне потребовалось некоторое усилие, чтобы не смотреть на его голый торс. Впервые, подумалось мне, я видела неодетого мужчину так близко. Чёрно-серые клетчатые штаны, едва достигающие коленей, уже успели намокнуть, и, по сути, не служили особенным утешением по части приличий. Моё лицо так и пылало от стыда, и я не сразу поняла, чего хочет от меня этот мужчина, галантным жестом протягивая руку.
— Ну же, Ивона, — поторопил меня сын синдика, и я вспомнила, что на мне надето немногим больше, чем на нём. — Не стоит приходить на пляж только ради сидения в душной кабинке. Идите ко мне.
— Э-э-э… сударь…
— Ивона, не будьте ребёнком! — потребовал Дрон. — Или прикажите вынести вас на руках?
Возмущённая этой угрозой, я сделала два шага, отделявших меня от двери, и Дрон посторонился, пропуская меня к ступенькам, ведущим под воду. На ум приходили страшные рассказы про морских разбойников: кажется, именно так они отделывались от своих пленников.
— Осторожней, тут глубоко, — предупредил сын синдика, когда я ступила на первую ступеньку.
— Э… — бессмысленно ответила я, поспешно отдёрнув ногу, чуть было не опущенную на вторую ступеньку. Она то и дело захлёстывалась волнами, и мне почему-то стало казаться, что, едва я встану на неё, как тут же пойду на дно. Сын синдика снова подал мне руку, но я предпочла проигнорировать этот жест: от накатившего страха у меня не находилось никаких сил отвечать на чьи бы то ни было ухаживания. Смотреть на море с берега гораздо приятнее, чем знать, что вот-вот придётся оказаться буквально внутри этого огромного количества воды.
Дрон Перте пожал плечами, отступил назад на шаг, потом ещё на один — и скрылся под водой. Я закричала от неожиданности, но он тут же вынырнул и подгрёб ближе, держась у самых моих ног.
— Не бойтесь, Ивона, — мягко проговорил авантюрист. — В море трудно утонуть, особенно в такой спокойный день, как этот.
— Спокойный?! — ужаснулась я, глядя на набегавшие на ступеньки волны. Одна даже лизнула мою босую пятку, заставив меня тихонько взвизгнуть.
— Спокойный, Ивона, — твёрдо произнёс авантюрист и, ухватившись за лесенку кабинки, снова поднялся из воды. Я отвела взгляд, чувствуя, как краснею всей кожей. — Неужели вы настолько боитесь воды? Ну же, посмотрите на меня и скажите прямо!