Нас больше нет
Шрифт:
— У меня нет никакой тренировки, — с подозрением прищуриваются она.
— Я внес ее в твое расписание. Немного физической нагрузки тебе не повредит. И теперь каждый день у тебя будут занятия по самообороне.
— И кто их будет вести?
— Конечно, я, — хмыкаю и тушу сигарету.
— Мне не нужны эти занятия. Отец хорошо платит за мою безопасность людям, которые должны ее обеспечивать. В том числе и тебе, — вспыхивает она словно спичка.
— Лера, — тяжело выдыхаю я, прекрасно помня о ее упрямстве, — я буду очень рад, если тебе не понадобится
— Я могу найти профессионального тренера. Или записаться на групповые занятия. Я знаю, что такие существуют.
— Нет, — безапелляционно заявляю я. — К тому же мы уже приехали.
Я паркуюсь перед спортивным комплексом. Он принадлежит моему другу. Здесь есть небольшие залы для тренировок по единоборству. Помещение с матами на полу и никаких посторонних — то, что нам нужно.
— Выходи. — Открываю дверцу с ее стороны, так как Лера сама не торопится покидать салон, и протягиваю ей руку.
Глава 13. Лера
Я игнорирую протянутую руку Давида и сама выбираюсь из салона автомобиля. Меня всю трясет, но отчего именно, сказать не могу.
Он хмыкает на мой демонстративный игнор, достает спортивную сумку из багажника, ставит на сигнализацию машину.
Я нехотя следую за ним, а у самой каждая клеточка тела обострена. Все еще чувствую неловкость от того, как мы втроем спускались на улицу из студии.
Дамир мне что-то говорил, я мило улыбалась, сама же словно в вакууме находилась. С трудом сдерживала порыв повернуть голову назад, посмотреть в глаза Леонову. Найти в них отражение странного гнева, ярости и… ревности? Что так неуместна во всей этой ситуации.
Мы входим в просторный холл, я верчу по сторонам головой, стараясь изображать беззаботный вид. Давид кивает девушке за стойкой администратора, она мило улыбается ему в ответ, из чего я делаю вывод, что он здесь частый гость.
Леонов останавливается у одной из дверей, поворачивается в мою сторону.
— Женская раздевалка справа. Не вздумай сбежать. И вот, я купил тебе одежду и обувь для тренировки. Надеюсь, с размером угадал.
Давид дергает молнию на спортивной сумке, достает пакет с логотипом магазина, протягивает мне. Я смотрю на него с удивлением, но оставляю это все без комментариев.
— Встретимся здесь. Я тоже переоденусь. — Скользит по мне взглядом, полным сомнения.
— Не волнуйся, я не собираюсь сбегать от тебя. Но надеюсь, в моем расписании больше не будет ничего незапланированного, — говорю с укором.
— Я вообще-то сбросил тебе его на почту еще утром. Ты могла ознакомиться со всем.
— Наверное, в спам попало, — усмехаюсь я. — Или в корзину. Я люблю избавляться от мусора.
Я замечаю, как на лице Давида проступили желваки. Но он смолчал. Сжал с силой челюсти, да так, что на висках и шее раздулись вены. Кивнул мне и скрылся за дверью, ведущей в мужскую
Мне никто не дал ключ от шкафчика, поэтому я выбрала пустующий и сложила туда свою одежду. Если украдут — потеря невелика. Из ценного у меня лишь сумочка, где телефон и кошелек, но ее я беру с собой.
Я слишком долго копошусь у зеркала. Никак не могу определиться, с распущенными волосами мне идти или собрать их в хвост. Стянув резинкой волосы на затылке, кажусь себе серой мышью. Еще и щеки становятся излишне пухлыми. Ну вылитый хомяк.
Злюсь на себя за эту самокритичность. В конце концов, какая разница, как я выгляжу? Не на свидание ведь собралась.
Но волосы распускаю. Плету на быструю руку косу и выхожу из раздевалки, чуть не впечатавшись носом в грудь Давиду.
— Думал уже идти проверять, здесь ли ты еще.
Он говорит что-то еще, а я задерживаю дыхание, чтобы не чувствовать его запах. У меня в голове фейерверк из воспоминаний из-за этого. Так не должно быть. Мне бы о Дамире думать, увлечься мужчиной, который говорил такие правильные слова. Который меня понимал. А не это все.
— Прости, что ты сказал? Можешь повторить, у меня голова болит. — Отгоняю от себя образы из прошлого, поднимая взгляд.
Давид в белой свободной футболке и черных спортивках.
— Ты вообще ела что-нибудь сегодня? Сколько часов ты в студии провела? — Он сводит брови к переносице, смотрит на меня взволнованно.
Я пожимаю плечами. Я и в самом деле не следила за временем.
— Тренировка переносится на полчаса. Пойдем, здесь на крыше есть кофейня, хотя бы сэндвич или круассан съешь.
Я не сопротивляюсь. На самом деле я просто оттягиваю момент, когда нужно будет войти в зал. Я не очень-то и люблю все эти упражнения. Они навеивают тяжелые для меня воспоминания. И тренажеры теперь навсегда у меня ассоциируются с реабилитацией. Я, можно сказать, заново училась ходить.
Мы не идем по ступенькам, поднимаемся в лифте. К счастью, с нами в кабинке находятся еще несколько человек.
Давид кивает мне в сторону столика в самом углу, сам же идет к бариста. Я отворачиваюсь от него, смотрю на город. В спорткомплексе всего четыре этажа, но он находится посреди частного сектора рядом с морем. Поэтому вид открывается красивый.
Передо мной плюхается тарелка с двумя сэндвичами и чашка чая.
— Ешь, — командует Давид.
Сам же достает пачку сигарет. Сминает ее в руках, но не курит. Просто кладет на стол.
Мне под его пристальным вниманием сложно что-либо проглотить. Я жую слишком долго, еда застревает в горле, не проходит.
— Не смотри так, — цежу сквозь зубы, пытаясь запить сэндвич чаем.
— Как?
— Словно боишься, что я этот сэндвич выброшу с крыши, когда ты отвернешься.
Давид поджимает губы. Поднимается со своего места.
— Ладно, оставлю тебя наедине с едой. Я пока со знакомыми поздороваюсь.
Он уходит, я же почему-то вместо того, чтобы выдохнуть с облегчением и отвернуться, пристально слежу за ним.