Наш человек в Гаване

Грин Грэм

– Это она сама рассказала Мари?

– Конечно, нет. Но Мари знает. У нее самой было уже две несчастных coup de foudre. Они поразили ее сразу, как гром среди ясного неба.

– Я уже стар, мне такие вещи не угрожают.

– Не зарекайся. Один старик – ему было почти пятьдесят – познакомился с матерью Мари, и с ним случилась coup de foudre. И он был тоже женатый, как ты.

– Моя секретарша замужем, так что все будет в порядке.

– Она на самом деле замужем или соломенная вдова?

– Не знаю. Не спрашивал. А, по-твоему, она

красивая?

– Довольно красивая. В своем роде.

Снизу крикнул Лопес:

– Пришла дама. Говорит, что вы ее ждете.

– Скажите, чтобы она поднялась наверх.

– Имей в виду, я останусь, – пригрозила ему Милли.

– Здравствуйте, Беатриса! Вот Милли.

Глаза ее были того же цвета, что и ночью, и волосы тоже; в конце концов, все это не было наваждением; шампанское и пальмы тут были ни при чем. Нет, подумал он, она настоящая.

– Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо спали, – произнесла Милли голосом своей дуэньи.

– Нет, мне снились всякие ужасы. – Беатриса перевела взгляд с Уормолда на картотеку, потом на Милли. – А вчера я веселилась от души, – добавила она.

– С сифоном у вас получилось здорово, – великодушно сказала Милли, – мисс...

– Миссис Северн. Но, пожалуйста, зовите меня Беатрисой.

– Вы замужем? – спросила Милли с наигранным любопытством.

– Была замужем.

– Он умер?

– Понятия не имею. Он испарился.

– Да ну!

– С такими людьми, как он, это бывает.

– А какой он был?

– Милли, тебе пора идти. И неприлично задавать такие вопросы миссис Северн... Беатрисе.

– В моем возрасте, – заявила Милли, – нужно учиться на опыте старших.

– Вы совершенно правы. Таких, как он, обычно называют людьми возвышенными, тонкой натурой. Мне он казался очень красивым; у него было лицо, как у птенца, который выглядывает из гнездышка, – знаете, в одном из этих научно-популярных фильмов. Даже вокруг кадыка у него рос пушок – кстати, у него был довольно большой кадык. Беда была в том, что ему уже стукнуло сорок, а он все еще выглядел птенцом. Женщины были от него без ума. Он то и дело ездил на всякие конференции ЮНЕСКО – в Венецию, Вену и тому подобное. У вас есть сейф, мистер Уормолд?

– Нет.

– А потом? – спросила Милли.

– Я просто стала видеть его насквозь. В буквальном смысле слова. Он был такой тощий, что казалось, будто он просвечивает; я так и видела у него во внутренностях зал заседаний, со всеми делегатами, а докладчик встает и кричит: «Дайте нам свободу творчества!» За завтраком это было очень неприятно.

– И вы даже не знаете, жив он или умер?

– В прошлом году был еще жив – я читала в газетах, что он делал доклад в Таормине на тему «Интеллигенция и водородная бомба». Вам необходимо иметь сейф, мистер Уормолд.

– Зачем?

– Нельзя, чтобы все валялось на столе. Кроме того, старому негоцианту так уж полагается.

– Кто сказал, что я старый негоциант?

– У них в Лондоне создалось о вас такое представление. Я сейчас же пойду и достану вам сейф.

– Мне пора, – сказала Милли. – Ты будешь вести себя хорошо, папа? Ты понимаешь, о чем я говорю?

День выдался на редкость утомительный. Сперва Беатриса приобрела огромный сейф с секретом – для его доставки потребовались шесть человек и грузовик. Когда сейф втаскивали по лестнице, сломали перила и сорвали со стены картину. На улице собралась толпа: там было несколько мальчишек из соседней школы, две красивые негритянки и полицейский. Уормолд посетовал, что такая суматоха привлекает внимание, но Беатриса возразила, что самый верный способ избежать подозрений – это не прятаться.

– Вот, например, вчерашняя история с сифоном, – сказала она. – Теперь все меня запомнят, – как же, та самая женщина, которая окатила полицейского содовой! Никто больше не станет интересоваться, кто я такая. Уже все ясно.

Пока возились с сейфом, подъехало такси, из него вышел молодой человек и выгрузил самый большой чемодан, какой Уормолду когда-либо приходилось видеть.

– Это Руди, – сказала Беатриса.

– Какой Руди?

– Ваш счетовод. Я же вам вчера говорила.

– Слава богу, – сказал Уормолд, – кажется, я запомнил не все, что было вчера.

– Пойди сюда, Руди, передохни.

– Какой толк звать его сюда, – сказал Уормолд. – Куда сюда? Он здесь не поместится.

– Он может спать в конторе, – сказала Беатриса.

– Там не хватит места для кровати, сейфа и моего письменного стола.

– Я достану вам стол поменьше. Больше не мутит, Руди? Это мистер Уормолд, наш хозяин.

Руди был очень молод и очень бледен; пальцы его пожелтели не то от никотина, не то от кислот. Он сообщил:

– Ночью меня рвало два раза. Рентгеновская трубка сломалась.

– Ничего не поделаешь. Прежде всего надо устроиться. Ступай купи складную кровать.

– Слушаюсь, – сказал Руди и исчез.

Одна из негритянок протиснулась к Беатрисе и заявила:

– Я британская подданная.

– Я тоже, – откликнулась Беатриса. – Рада с вами познакомиться.

– Вы та самая девочка, которая облила водой капитана Сегуру?

– Почти что так. Я на него брызнула из сифона.

Негритянка повернулась и объяснила это толпе по-испански. Несколько человек принялись аплодировать. Полицейский смущенно удалился. Негритянка сказала:

– Вы очень красивая девочка, мисс.

– Вы тоже красивая, – откликнулась Беатриса. – Помогите-ка мне с этим чемоданом.

Они взялись за чемодан Руди, – одна стала его тащить, другая подталкивала сзади.

– Простите, – говорил какой-то человек, с трудом пробиваясь через толпу, – виноват, простите!

– Что вам нужно? – спросила Беатриса. – Разве вы не видите, что мы заняты. Приходите в другой раз.

– Но мне хотелось купить пылесос.

– Ах, пылесос!.. Тогда заходите. Сможете перелезть через чемодан?