Наш приход (Переводчик неизвестен (1852))
Шрифт:
I. ПРИХОДСКІЙ СТАРОСТА. — ПРИХОДСКАЯ ПОЖАРНАЯ ТРУБА. — ПРИХОДСКІЙ УЧЕНИКЪ
Нашъ приходъ! какъ много выражаютъ эти два коротенькія слова! какъ много соединено съ этими двумя словами воспоминаній о горестяхъ и бдствіяхъ ближняго, о тяжелыхъ утратахъ и разрушенныхъ надеждахъ, о несчастіяхъ, которыя слишкомъ часто оставались безъ всякой помощи, и плутовств, которое еще чаще сопровождалось успхомъ! Бднякъ съ ничтожными заработками, но съ огромнымъ семействомъ, только-только что бываетъ въ состояніи поддержать свою семью и изо-дня-въ-день пріобртать насущный хлбъ. Онъ едва-едва находитъ средства удовлетворить настоящимъ требованіямъ нашей природы, о будущемъ же не сметъ и подумать. Община считаетъ на немъ недоимку; проходитъ первый срокъ — онъ не заплатилъ; наступаетъ второй срокъ, a y него нтъ денегъ на дневное пропитаніе и его требуютъ къ суду, описываютъ его скудное имнье; его дти кричатъ отъ холода и голода; отъ него отбираютъ все до послдней нитки, даже лишаютъ жосткой постели, на которой лежитъ больная мать семейства! Что же остается длать этому несчастному? Къ кому онъ обратится за помощью?… У него есть свой приходъ, есть приходская община,
Приходскій староста принадлежитъ къ числу самыхъ главныхъ, самыхъ важнйшихъ членовъ мстной администраціи. Правда, онъ не такъ богатъ, какъ церковный староста, не такъ ученъ, какъ письмоводитель общины, да и не можетъ такъ свободно распоряжаться въ приход, какъ распоряжается каждое изъ тхъ двухъ лицъ. Но несмотря на то, власть его весьма обширна, и его достоинство никогда еще не страдало отъ недостатка тхъ подвиговъ съ его стороны, которые именно служатъ къ поддержанію и сохраненію достоинства. Словомъ сказать, нашъ приходскій староста — человкъ примчательный. Какъ восхитительно слушать его, когда онъ, въ пріемной комнат приходской богадльни, начнетъ объяснять почтеннымъ старухамъ положеніе существующихъ законовъ о бдныхъ и нищихъ, или слышать отъ него, о чемъ онъ говорили съ церковнымъ старостой, что сказалъ ему въ отвтъ церковный староста и чмъ ршили они (т. е. приходскій староста и другіе джентльмены) окончить дло. Но вотъ въ другую комнату, гд засдаютъ попечители и члены общины, входитъ женщина, представляетъ свое самое бдственное положеніе и называетъ себя вдовой съ шестью маленькими ребятишками.
— Гд же ты живешь? спрашиваетъ одинъ изъ попечителей.
— Я нанимаю маленькую комнатку, въ дом мистриссъ Броунъ, подъ No 3, на алле Кингъ-Вильямъ. Я живу тамъ, джентльмены, пятнадцать лтъ сряду, и вс знаютъ меня за скромную и трудолюбивую женщину. Еслибъ мужъ мой былъ живъ, джентльмены, я не ршилась бы просить васъ; но онъ умеръ въ госпитал, и я осталась нищею съ шестью сиротами, и….
— Хорошо, хорошо прерываетъ попечитель, записываютъ адресъ женщины. — Завтра утромъ я пришлю приходскаго старосту Симмонса — узнать, справедливы ли твои слова, и если справедливы, то я полагаю, что можно будетъ помочь теб. — Симмонсъ, ты, пожалуста, первымъ ддомъ завтра поутру побывай y этой женщины.
Симмонсъ длаетъ низкій поклонъ, a женщина уходитъ.
При вид всхъ этихъ сострадательныхъ членовъ общины, которые, съ шляпами на головахъ, сидятъ за огромными книгами, женщина невольно изумляется; но это изумленіе превращается въ ничто передъ уваженіемъ къ приходскому старост, и ея разсказъ о томъ, что происходило въ другой комнат, увеличиваетъ — если только можно увеличить — знаки уваженія, которые оказываются почтенному старост со стороны собравшейся толпы. Что касается приглашенія въ судъ кого либо изъ провинившихся въ приход, то нельзя ждать никакого снисхожденія, если только это порученіе будетъ возложено на Симмонса. Онъ знаетъ наизусть вс титулы лорда-мэра; разскажетъ вамъ приходскую исторійку не лазая лишній разъ въ карманъ за словами; любитъ посмяться на чужой счетъ, и даже разсказываютъ, что при одномъ какомъ-то случа Симмонсъ ршился сдлать такую шутку, которая, по словамъ главнаго лакея лорда-мэра, случайно бывшаго очевидцемъ этой шутки, годилась бы подъ-стать забавнымъ выходкамъ мистера Гоблера.
Но не угодно ли вамъ посмотрть на нашего приходскаго старосту въ воскресный день, когда онъ наднетъ форменную одежду, когда, для бо льшаго парада, возьметъ въ лвую руку оффиціальную трость, съ огромнымъ наконечникомъ, a въ правую — небольшую трость, для обыкновеннаго употребленія? Посмотрите, какъ онъ торжественно усаживаетъ дтей по мстамъ! съ какимъ подобострастіемъ, искоса поглядываютъ на него ребятишки, въ то время, какъ онъ, осматривая, сли ли они вс по мстамъ, бросаетъ на нихъ взгляды, свойственные однимъ только приходскимъ старостамъ! Вмст съ тмъ, какъ верховные старосты и попечители займутъ свои скамейки, приходскій староста поднимается на каедру, краснаго дерева, нарочно выстроенную для него подл самого церковнаго входа.
Вотъ нсколько чертъ многозначительности и важности приходскаго старосты, — важности, которая, сколько мы могли замтить, никогда не нарушалась, разв только при случаяхъ, когда требовались услуги приходской пожарной трубы: о! тогда все превращалось въ страшную суматоху. Дло начинается съ того, что двое мaльчишeкъ бгутъ во всю прыть къ приходскому старост и доносятъ ему, что они своими глазами видли, какъ выкинуло изъ сосдней трубы. Этого достаточно для старосты: онъ въ ту же минуту вытаскиваетъ пожарный инструментъ; со всхъ сторонъ сбгаются мальчишки, хватаются за веревки и труба съ трескомъ катится по мостовой. Староста бжитъ — да! мы нисколько не преувеличиваемъ — бжитъ до тхъ поръ, пока сильный запахъ гарью не заставитъ его уменьшить ходъ и наконецъ совсмъ остановиться. Тутъ начинается страшный стукъ въ двери дома, гд выкинуло изъ трубы, и продолжается по крайней мір полчаса. Намъ не извстно почему, но только прибытіе пожарной команды оказывается лишнимъ, и вслдствіе того пожарная труба поворачивается и совершаетъ свой обратный путь, среди криковъ толпы ребятишекъ. Староста хладнокровно втаскиваетъ инструментъ въ обширный сарай, на другой же день подаетъ жалобу на виновника ничтожнаго пожара и проситъ о взысканіи установленной платы за фальшивую тревогу. Намъ только разъ случилось видть пожарную трубу въ самомъ жаркомъ дл. Какъ неслась она къ мсту пожара! ея быстрота равнялась тремъ съ половиной милямъ въ часъ. Запасъ воды былъ огромный. Дйствіе началось съ большимъ одушевленіемъ; воздухъ оглашался одобрительными восклицаніями; съ лица приходскаго старосты струился обильный потъ.
Вслдъ за приходскимъ старостой, боле замчательные персонажи въ нашемъ приход — это: смотритель рабочаго дома приходскій учитель. Письмоводитель приходской общины, какъ всякому извстно, бываетъ коротенькій, застнчивый человчекъ, весь въ черномъ, съ полновсной золотой цпочкой, оканчивающейся на значительной длин двумя огромными печатями и ключикомъ. Онъ въ тоже время занимается адвокатскимъ ремесломъ и, обыкновенно, суетится кстати и не кстати, особливо въ то время, когда торопится на какой нибудь приходскій митингъ, съ измятыми перчатками въ одной рук и огромной красной книгой подъ мышкой другой руки. Что касается церковныхъ старостъ и попечителей то мы исключаемъ ихъ изъ нашихъ очерковъ, потому что вс они, сколько намъ извстно, по большей части почтенные купцы, которые носятъ шляпы съ широкими и плоскими полями, и которые иногда стараются сообщить своимъ прихожанамъ о распространеніи и украшеніи церковнаго придла. Или о возобновленіи церковнаго органа, и сообщаютъ это не изустно, но посредствомъ золотыхъ буквъ на голубомъ щит, поставленномъ на такомъ мст церкви, которое чаще всего попадается намъ на глаза.
Смотритель рабочаго дома, не только въ нашемъ, но, я думаю, я во всякомъ другомъ приход, не принадлежитъ къ тому разряду людей, лучшая часть существованія которыхъ уже давно миновала, нкоторые проводятъ остатокъ дней своихъ въ самомъ незавидномъ, даже въ жалкомъ положеніи, именно: въ грустныхъ размышленіяхъ о прошедшемъ, чтобъ сильне почувствовать вс невыгоды настоящаго. Мы не можемъ опредлительно сказать, какое положеніе въ обществ занималъ этотъ человкъ прежде: надобно полагать, что онъ или былъ младшимъ писцомъ y какого нибудь стряпчаго, или занимался обученіемъ юношества первоначальному чтенію на природномъ язык — утвердительно сказать объ этомъ мы не можемъ; для васъ одно только очевидно, что ныншнее его положеніе гораздо лучше прежняго. Конечно, доходъ его весьма незавидный, даже, можно сказать, очень скудный, что доказывается обветшалымъ фракомъ и обтертымъ галстухомъ; но надобно взять въ соображеніе, что онъ живетъ на квартир, за которую не платитъ денегъ и что въ добавокъ къ этому ему отпускается ограниченное количество угля и свчей и допускается неограниченная власть и свобода въ его крошечномъ владніи. Обыкновенно онъ бываетъ высокій, тонкій и костлявый мужчина: при сюртук всегда носить башмаки и черные бумажные чулки; и когда вы проходите мимо его оконъ, то онъ бросаетъ на васъ самый пристальный взглядъ, которымъ какъ будто хочетъ выразить свое желаніе, чтобъ вы вдругъ сдлались бднйшимъ созданіемъ въ вр и доставили ему случай показать вамъ примръ своей власти. Характеръ его угрюмъ и раздражителенъ, обхожденіе сурово; съ младшими онъ часто бранится, старшимъ любитъ поклониться, и постоянно питаетъ въ душ своей зависть къ вліянію и власти приходскаго старосты.
Приходскій учитель представляетъ собою совершенный контрастъ суровому смотрителю рабочаго дома. Онъ принадлежитъ къ тому разряду людей, о которыхъ намъ иногда случается слышать, на которыхъ несчастіе отпечатллось очень ясно. Еслибъ счастіе благопріятствовало ему, то ужъ, разумется, онъ ничего бы не длалъ и ни въ чемъ бы не участвовалъ. Богатый, престарлый родственникъ, который воспиталъ его и явно объявилъ свое намреніе пристроить его къ выгодному мсту, отказалъ ему, по духовному завщанію, десять тысячъ фунтовъ стерлинговъ, a потомъ, по какой-то непостижимой для насъ причин, сдлалъ припись въ духовной и отнялъ отъ него весь означенный капиталъ. Это неожиданное обстоятельство принудило молодого человка самому позаботиться о себ; онъ началъ хлопотать и получилъ мсто въ какой-то публичной контор. Молодые прикащики, занимавшіе обязанность гораздо ниже его, умирали такъ быстро, какъ будто между ними распространилась чума; a старики, которые сидли, какъ говорится, y него на голов, и которыхъ мстъ онъ добивался, жили себ преспокойно, вовсе не думая умирать, какъ будто они одарены были безсмертіемъ. Онъ пустился въ спекуляціи — и понесъ большіе убытки; снова началъ спекулировать — и выигралъ, хотя выигрышъ далеко не замнялъ его прежнихъ убытковъ. Таланты ею были обширны, его характеръ былъ мягкій, великодушный и либеральный. Друзья извлекали себ пользу изъ его талантовъ, и характеръ его употребляли во зло. Потеря слдовала за потерей; несчастіе влекло за собой другое несчастіе; каждый наступавшій день приближалъ его на самый край пропасти безнадежной нищеты. Его друзья, самые искренніе и самые преданные, съ каждымъ днемъ становились къ нему холодне и равнодушне. У него были дти, которыхъ онъ любилъ, была жена, любовь которой онъ цнилъ всего дороже въ свт; но дти отказались отъ родного крова, a неумолимая смерть похитила жену. Онъ быстро несся внизъ по теченію потока, гд на каждомъ шагу встрчались неудачи. У него недоставало уже твердости противиться безпрерывнымъ ударамъ; онъ вовсе не заботился о себ, a единственное существо, которое заботилось о немъ во время его нищеты и бдствія, скрылось отъ него навки. Вотъ въ этотъ-то самый тягостный періодъ онъ обратился за помощью къ приходу. Случилось, впрочемъ, такъ, что въ этотъ годъ церковнымъ старостой былъ избранъ весьма добрый человкъ, который зналъ нашего страдальца въ лучшую вору его жизни, и чрезъ стараніе котораго онъ получилъ мсто приходскаго учителя.
Теперь уже онъ слабый старикъ. Изъ весьма многихъ, нкогда самыхъ искреннихъ, друзей его нкоторые примерли, другіе жили, подобно ему самому, иные благоденствуютъ, — но вс позабыли его. Время и несчастія мало по малу ослабили его память,
Привычка примирила его съ настоящимъ положеніемъ. Ему, какъ кроткому старику, не ропщущему на судьбу свою, и ревностному къ отправленію своихъ обязанностей, дозволено занимать это мсто сверхъ опредленнаго сро&а, и, безъ всякаго сомннія, онъ будетъ занимать его до тхъ поръ, пока дряхлость не сдлаетъ его неспособнымъ къ длу или смерть не освободитъ его отъ суеты-суетъ здшняго міра. Въ то время, какъ убленный сдиною старикъ слабыми шагами ходитъ взадъ и впередъ по солнечной сторон маленькаго дворика, едва ли кто изъ его прежнихъ задушевныхъ друзей узнаетъ въ особ приходскаго учителя своего нкогда веселаго и счастливаго собесдника.