Наше послевоенное
Шрифт:
К своему 16-летию я побелила известкой нашу хибарку. У нас был первый этаж, потолки низкие и белить было удобно.
В день рождения я сама испекла праздничный торт, как я помню, торт Наполеон по рецепту Августы Ивановны, тещи Резо.
Теперь мы жили в одном дворе - они в доме по адресу Маркса 41 - и часто виделись.
День рождения у меня был скучный - я не могла позвать весь класс и погулять, как это бывало у моих одноклассников, кто мог себе это позволить - мы же жили слишком тесно.
14 апреля
Последнее
Какая-то я стала странная. Чересчур какая-то мечтательная, неспокойная. Не могу ни на чем остановиться. Мысли все время рассеиваются и скачут с предмета на предмет. Учиться тоже не могу, еле-еле занимаюсь.
17.Y/63/
Сегодня на художественной практике я случайно сделала набросок маленькой девочки, и учитель сказал, чтобы я всегда так работала.
23 мая.
Еле-еле вспомнила число. Предпочитаю пребывать вне времени и пространства.
Наконец наступило лето. Стоят чудесные майские дни, ну а лежу в постели с гриппом.
13 июня. Вчера приехала из Тбилиси с соревнований.
Соревнования проводились два раза в год - зимой и летом, в июне.
Ездили мы уже с Никой. Зимой нас поселили в интернат для недоразвитых детей, которых в это время взяли на каникулы, и интернат фактически пустовал.
Я подошла к маленькой девочке, которая тихонько сидела на ступенях лестницы и читала книжку
– Что читаешь?
– Сказку,- как-то неуверенно, после молчания, ответила девочка.
Сказка была гуси-лебеди.
– А сколько тебе лет,- приставала я.
– Двенадцать,- опять после некоторого молчания последовал ответ.
Я задумалась, пытаясь вспомнить себя в таком возрасте.
– А ты в таком возрасте на математические олимпиады ездила,- угадала мои мысли Светка Кавазис.
Ездила я, когда была постарше, но все равно мне стало страшно, жалко девочку и я отошла.
Во время соревнований Тбилисский судья очень засуживал нашего лучшего игрока, Вовку Шавлиси, внучатого племянника тети Тамары. Вовку привел на корты его старший брат Виталий и вскоре уже Вовка играл лучше всех, хотя и был моложе.
Проиграв на соревнованиях из-за плохого судейства, Шавлиси после игры искал судью, чтобы расправиться с ним, но к счастью не нашел, и судья отделался только рядом камешков, которые Вовка бросил в него во время игры.
Мы втроем сидели на балконе - Света, Мадлена и я. Что-то жевали.
Балкон выходил на узкую улицу, и, напротив, через дорогу, стояла урна.
Света скрутила газетный сверток, завернув в него объедки, и ленивым броском перекинула его через улицу в урну.
Бумажный комок перелетел через улицу и исчез в темном горле урны.
Что с нами было!
Мы кидали
По соседству с нами поселили несколько ребят и девочку из Батуми, которые приехали на олимпиаду по шашкам.
Девочка, ее звали Маша, была одна, и, познакомившись, часто пропадала у нас, когда ей было скучно.
За ней ухаживал очень некрасивый мальчик, лучший шашист в группе.
Руководительница группы, немолодая женщина жаловалась нам:
– Он влюбился в Машу, а она с ним груба и он от расстройства проигрывает на турнире.
Я промолчала; Маша была хороша - темнобровая, темно-русая, синие глаза, яркие влажные губы, прекрасный цвет лица, в общем, действительно красавица, ну, думаю, по такой многие страдают, теперь всем взаимностью не ответишь.
Отвергнутый Машей шашист зачастил к нам и играл со мной в шашки, играл он здорово. Еще он приходил и сидел у нас на балконе.
Была жара, мы в одних трусах после тяжелой игры по жаре валялись по кроватям и он, сидя спиной к нам на балконе, очень нам мешался.
Один раз Мадленка выпала из простыни прямо на пол, и мы просто катились от смеха, пока Мадленка, в ужасе глядя на его неподвижную спину, вскакивала с полу, чтобы нырнуть под простыню. Шашист не повернулся.
Вскоре он стал приходить каждый вечер, все торчал у нас, грустный молчаливый и предлагал мне поиграть, в общем, начал бегать еще и за мной.
Я, как и Маша, не собиралась отвечать взаимностью и не знала, куда от него деваться.
Пошла пройтись по двору интерната, а он за мной. Я взяла и спряталась в женский туалет, уже темнело, и он не мог увидеть, куда я подевалась.
Захожу в туалет, а там Машка, смотрит на меня встревоженными аквамариновыми глазами и спрашивает:
– Ну где он, ушел? Я уже полчаса здесь сижу, жду, когда он уберется.
– Нет,- говорю,- он уходил, но увидел меня и увязался за мной, а я решила здесь переждать.
Маша посмотрела на меня, я на нее, и мы начали хохотать.
Двоих загнал в туалет любвеобильный незадачливый поклонник!
– Хоть бы он совсем на тебя переключился, до чего он мне надоел,- сквозь смех сказала Маша.
– Еще чего, хоть бы вы скорее уехали, кончали свой турнир,- ответила я.
Они действительно скоро уехали, но случайно приобретенный кавалер не отстал и стал часто приходить на корты смотреть, как я играю.
Ко всем прочим недостаткам, у него была странная, издалека узнаваемая походка, он как бы приседал на каждом шаге.