Наше преступление
Шрифт:
Врачъ былъ человкъ' добросовстный, прекрасно знавшій медицину и анатомію, но, какъ и вс почти простые россійскіе граждане, понятія не имлъ о зако-нахъ, а потому такъ же, какъ и вс не-юристы, пола-галъ, что убійство есть убійство, вопіющее преступное дяніе, за которое по закону полагается тяжкая кара. Желая быть осторожнымъ въ своихъ выводахъ, врачъ отвтилъ:
'— Я полагаю, судя по форм трещинъ, что причи-нены он были этими или подобными камнями, вообще тупымъ орудіемъ.
Адвокатъ взялъ въ руку камень съ тремя выступа-ми
. — А какъ вы полагаете, однимъ ударомъ камня вотъ такой формы можно причинить болыпе одной тре-щины?
Врачъ ршительно недоумвалъ, для чего понадо-билось адвокату предложить ему такой безполезный, по его мннію, вопросъ, но прежде чмъ отвтить, онъ нсколько подумалъ.
— Да, вообщ говоря, допускаю, что однимъ уда-ромъ камня такой формы можно причинить на череп и больше одной трещины.
— Можно? — не безъ удовольствія переспросилъ адвокатъ. — Значитъ, переходя къ данному случаю, вы
допускаете, что однимъ ударомъ можно причинить и дс и три трещины?
— Нтъ, не думаю, чтобы больше двухъ...
Тутъ только у врача мелькнула мысль, что своими заключеніями онъ, пожалуй. сыграетъ въ руку «меразв-цевъ», какъ внутренно называлъ онъ убійцъ, по адво-катъ.торопилъ его вопросами и ему не было времени додумать свою мысль до конца.
— Но почем же? Какъ видите, у камня имется три выступа. При удар по черепу въ мстахъ прило-женія трехъ гочекъ и должны получиться три тре-щины...
— Потому это невозможно, что голова человка пметъ сферическую форму поверхности... и объемъ ея не великъ. Такой длинный камень при удар имъ !іъ голбву не можетъ сразу приложиться въ трехъ точ-кахъ. а слдовательно и не можегь причипить три тре-щины разомъ. Кром того, и самое расположеніе тре-іцинъ по взаимному ихъ положенію указываегь, что нельзя было однимъ ударомъ одного и того же камня нанести три трещины, потому что трещины расположе-ііы такъ: дв на затылбчной части, одна на виск выше праваго уха, дв на темени...
Говоря это, врачъ на евоей голов пальцемъ пока-зывалъ мста расположенія трсщинъ.
. VII.
— Скажите, г. экспертъ, — перебилъ адвокатъ, — у алкоголиковъ вообще, ну, попросту, у пьяницъ вну-тренніе органы, конечно, находятся въ болзненномъ состояніи и не такъ выносливы. какъ у людей свжихъ, непьющихъ?
— Вообще говоря, пеумренное потребленіе алко-голй дйствуетъ разр.ушителыю на весь организмъ... особенно на нЬкоторые внтренніе органы...
— Покойный Кирильевъ пилъ водку... кажется, въ неумренномъ количеств. Не могло ли повліять на роковой исходъ имнно то обстоятельство, что орга-низмъ его уже былъ расшатанъ пьянствомъ и что онъ въ моментъ поврежденіл головы находился въ состоя-ніи опьяненія?
— Я лечилъ Кирильева и умеръ онъ отъ воспаленія мягкой мозговой оболочки, причиненнаго побоями. При вскрытіи его трупа я не присутствовалъ, но если бы внутренніе его органы были повреясдены отъ дйствія ли алкоголя или отъ какой другой причнны или зам-чался бы процессъ перерожденія хотя бы, скажемъ, по-чекъ, то въ акт это обстоятельство обязательно было бы оговорено, но тамъ никакихъ оговорокъ нтъ.
Хотя адвокату* до нкоторой степени и удалось использовать юридическую неопытность врача, но да-леко не въ той мр, какъ ему хотлось, и онъ раздра-жался. Его конькомъ въ подобнаго рода процессахъ было сбить съ толка эксперта, доказать передъ судомъ и присяжными его невжество и незнаніе своего дла — пріемъ, часто удававшійся му въ захолустныхъ го-родкахъ надъ опустившимися, не слдящими за ходомъ наукн врачами. Имя именно это въ виду, онъ и при-нялся сейчасъ за Вознесенскаго.
Развалившись на своемъ стул въ самой неприну-жденной поз, съ одной ногой наложенной на другую, съ высоко задранной головой, адвокатъ, пршцуривъ глаза, пренебрежительно, испытующимъ тономъ спро-силъ врача:
— Скажите, г. экспертъ, вы какими руководствами пользовались въ своихъ заключеніяхъ?
— То есть какія же вамъ руководства? — въ зам-шательств началъ врачъ, оскорбленный наглымъ то-номъ адвоката. — Я состою старшимъ врачомъ здшней земской больницы, по спеціальности я — хирургъ, за мной пятнадцать лтъ практики и мн чуть не каждый
деиь приходится длать операціи, — нкоторыя быва-ютъ довольно сложныя...
— Для меня вашъ личный опытъ — не авторитетъ,
— рзко и грубо оборвалъ его адвокатъ, поврнувшись на стул такъ, что положеніе его корпуса пришлось бокомъ къ стоявшему врачу.
Сидя въ новомъ положеніи, адвокатъ продолжалъ ще въ боле пренебрежительномъ тон бросать отры-вистыя фразы:
— Вы укажите мн судебно-медицинскія руковод-ства... Вы ихъ мн подайте... Я объ этомъ васъ про-шу... А что мн вашъ личный опытъ?!
II онъ съ раздражніемъ броеилъ на столикъ пере-плетенный томъ свода законовъ, который передъ этимъ • вертлъ въ рукахъ. '
Въ голов врача, чловка уже не первой молодо-сти, мелькнула обидная мысль: «Что онъ, мальчшпка, кажется, вздумалъ меня экзаменовать? Или я подсуди-мый, что со мною такъ обращаются?» И съ этого момен-та врачъ, человкъ дликатный и мягкій, только и ду-малъ о томъ, какъ бы поскоре избавиться отъ оскор-бительной пытки адвоката.
И всмъ въ зал показалось, что внушительный предсдательствующій стушевался, что руководитель-ство судомъ присвоилъ себ защитникъ. Многіе въ душ возмущалнсь его поведеніемъ и удивлялись, по-чму предсдательствующій не укажетъ зарвавшему-ся адвокату его мсто.
Но тотъ молчалъ, сидя въ своемь высокомъ кресл съ видомъ. человка, довольнаго ходомъ процесса.
Не сдлалъ онъ замчанія адвокату потому, что самъ держался самыхъ широкихъ взглядовъ на права защиты, и потому, что побаивался дерзкаго адвоката, который сдланное ему замчаніе наврное опротесту-етъ и потребуетъ занести въ протоколъ свой протестъ.