Наследница Шахерезады
Шрифт:
– Нет, я сказала, что случилось преступление! – Я не позволила сбить себя с курса. – Столен бэг!
– Гестолен? – переспросил тот полицейский, что помоложе.
С прилипшей к отвисшей губе шоколадной крошкой он выглядел слабоумным, но кое-что соображал.
– Столен-гестолен! – подтвердила я и жестами изобразила украденную ручную кладь. – Сумка! Чемоданчик!
– Коффер?
– Йа, кофр! – Я обрадовалась. – Роллер!
Я потянула воображаемую ручку и покатала туда-сюда воображаемую коляску.
– Хр-хр-хр! –
Получилось весьма натуралистично.
– Кофр такой, знаете, квадратиш! – продолжила я, закрепляя успех. – Колор грэй-грин!
– Гроу-грюн?
– Он самый!
Взаимопонимание налаживалось.
24 января, 16.54
– Чего еще хочет эта дама? – нахмурился Борман.
Он узнал приговоренную к депортации русскую и ничуть не обрадовался ее приходу. Небось скандалить будет.
– О, ЭТА дама просто сопровождает ТУ даму. – Стажер стрельнул выразительным взглядов в Леди-в-пледе.
– Шеф, у нее украли серо-зеленый чемоданчик на колесиках, – специально для группенинспектора перевел с идиотского на человеческий сообразительный стажер. – Выходит, напутала немного пожилая фрау, ограбили не блондинку, а ее знакомую.
– Долго же она шла в полицию, – фыркнул Борман. – Дай ей бланк заявления о потере багажа, там есть изображения типичных чемоданов, пусть отметит свой. Из этой пантомимы с похрюкиванием я было подумал, что у нее поросенка на веревочке увели!
Он нелестно помянул диких русских, но при этом осмотрительно понизил голос, чтобы дикие русские его не услышали.
24 января, 17.00
Полицейские херы оказались похвально предусмотрительны и подготовились к появлению ограбленных интуристов. Нам с Иркой выдали что-то вроде черно-белой книжки с рисунками, изображающими разные виды багажа.
Подружка быстро нашла нужную картинку, жирной чернильной линией заключила ее в кольцо и посмотрела на меня с умильно-жалобным выражением, не предвещающим ничего хорошего.
– Что? – насторожилась я.
Пока Ирка развлекалась книжкой с картинками, я думала про парня с кокаином.
Не был ли он третьей жертвой маньяка, избежавшей гибели лишь благодаря удивительно своевременному вмешательству граждан, полиции и медиков?
«Время вполне подходящее, – высказался мой внутренний голос. – У маньяка небось руки чесались уже убить еще кого-нибудь».
– И место подходящее, – согласилась я.
Мы же с Иркой чуть раньше уже решили, что на месте маньяка не стали бы использовать все тот же туалет в третий раз. Вот преступник и начал осваивать другую уборную, но что-то у него пошло не так, и жертва слегла не в кабинке, а на подходе к ней.
– Ты сейчас с кем разговариваешь? – спросила Ирка. – Что значит «место подходящее»? Подходящее для чего?
– Для развивающих игр, – смущенно буркнула я. – Ты закончила с рисунком?
– Не совсем. – Подружка снова скроила умильное личико. – Раскрасить бы его для пущей натуралистичности!
– Чем раскрасить? – не поняла я.
Полицейские в благополучной Австрии, конечно, хорошо оснащены, но вряд ли носят в кобуре фломастеры.
– Ты же купила новые тени вместо тех, которые извел Колюшка?
– Ну да, бежевые и синие.
До меня еще не дошло, какой жертвы просит от меня подруга.
– Дай попользоваться!
– Ирка! Что за неуместное кокетство? Ты думаешь, самое время изменить макияж?
– Это не для меня!
– А для кого?!
Я огляделась.
Херы полицейские не производили впечатления мужчин, чей утренний туалет включает макияж.
– Для раскраски рисунка!
Я проглотила нехорошее слово и молча достала из сумки свои новые тени.
В конце концов, косметические новинки всегда проходят клинические испытания. В нашем случае будут клинически идиотские.
– Рисуй.
Ирка с энтузиазмом приступила к творческой работе.
Пока она, высунув от усердия кончик языка, смешивала в ладони цветные порошки, я вернулась к мыслям о несостоявшемся третьем убийстве, но меня отвлек телефонный звонок.
– Что такое «баба с воздухом»? – не поздоровавшись, спросил меня сын.
Значит, вопрос важный.
– Дай-ка трубку папе, – попросила я, встревожившись. – Колян! Почему наш ребенок интересуется, что такое «баба с воздухом»? Не может быть, чтобы ты уже рассказал ему о надувных женщинах!
– Я не знаю! – Супруг поспешил откреститься от назревающего обвинения в безнравственности и спешно вернул трубку пытливому потомку.
– А почему ты спрашиваешь? – осторожно уточнила я.
– Потому что не понимаю, что это значит: «Бабы с воздухом были легче»! Легче чего?
В трубке послышалось фоновое ржание папы – типичное ликование лошади, испытавшей облегчение.
Сдерживая смех, я сообщила сыну:
– Колюша, правильно говорить: «Баба с возу – кобыле легче», – и предоставила дальнейшие объяснения Коляну.
– Что там? – не отрываясь от своего художества, спросила Ирка.
– Все нормально, рисуй давай, баба с возом.
Я вернулась к дедуктивным размышлениям.
Итак, предположим, маньяк использует как орудие преступления кокаин в смертельной дозе…
«Ой, а это не слишком ли дорого?» – заволновался мой внутренний голос.
Предположим, это очень состоятельный маньяк…
«А сколько кокаина нужно принять, чтобы получилась смертельная доза? – не замолкал мой внутренний голос. – Как быстро наступает отравление и каковы его симптомы? Побежит отравленный в туалет или не побежит?»