Наследник для чемпиона
Шрифт:
Собираю чемоданы до того, как звенит будильник. Проверяю малыша и, удостоверившись, что жара нет, быстро привожу себя в порядок. Только вот добраться до кухни не успеваю.
— Ты свободна, пока ребенок не поправиться, — сталкиваюсь с хмурым Тихомировым на выходе из коридора. — Займись лучше переездом.
— Но… — растерявшись, забываю о бурлящем внутри меня отчаянии. — Диана не знает, что Миша болеет, и ты просто останешься без завтрака. Давай я что-то приготовлю и…
— Я сам, — бросает таким тоном, что у
В следующую секунду уже смотрю в его удаляющуюся спину.
Едва я возвращаюсь и прикрываю за собой дверь спальни, раздается стук. С некоторым удивлением встречаю абсолютно незнакомого мне парня.
— Привет. Я — Денис, — сообщает тот с улыбкой, и я вспоминаю о том, что говорила Диана. Должно быть, прибыли еще два спарринг-партнера Тихомирова, и передо мной один из них. — Медведь велел помочь тебе с чемоданами.
— Да, спасибо. Меня зовут Полина.
— Я в курсе, — его улыбка становится шире.
Я же изо всех сил стараюсь строить доброжелательный вид. Но мне сейчас, грубо говоря, не до вежливости и пустых разговоров.
Нужно как можно скорее отдать ему чемоданы и избавиться от ненужной компании.
Так я и поступаю, надеясь, что не выгляжу слишком неприятной и неблагодарной особой. Вдогонку сотню раз благодарю Дениса, но выдыхаю с облегчением, стоит двери закрыться.
— Миша, — начинаю серьезно, когда сын просыпается. Не знаю, как лучше преподнести новость о переезде. Весь запал и смелость иссякают, стоит малышу посмотреть мне в лицо. Больше всего мне сейчас хочется схватить его и сбежать. Только понимаю ведь, что ничего из этого не получится. — Малыш, как ты смотришь на то, чтобы переехать в крыло к Медведю? — наполняю голос искусственным энтузиазмом.
— Ого, — округляет удивленно глазки. — А можно? Тимур разрешит? — переживает, но уже горит восторгом.
— Он сам предложил.
— Бомба! — выкрикивает сын на эмоциях и тут же закашливается.
Пытаюсь сделать все менее травматично для Миши и тут же переживаю, что тем самым потакаю его привязанности к Тихомирову.
Я просто не знаю, как должна поступить. Мало того, что совершенно не понимаю, чего добивается Тимур… Я очень напугана возможными последствиями.
— Так… Я рада, что ты рад, — подхватываю его на руки. — А сейчас давай-ка я принесу тебе покушать. Нужно принять лекарство.
— А как же тренировка?
— Нельзя. Ты же болеешь.
— Но я не могу пропустить! Тимур сказал, что я не должен лениться. У меня режим!
— Выздоровеешь, вернешься к своему режиму, — как можно спокойнее отзываюсь я.
В груди все снова сжимается и пылает.
Миша меня слушать не желает, к каким ухищрениям только ни прибегаю. Отказывается от принесенной еды. И продолжает капризничать. По эмоциям, которые выдает, понимаю, что он слишком серьезно отнесся к сказанному Тихомировым, и теперь отсрочка в тренировках кажется ему катастрофой.
— Медвежонок, пожалуйста…
Не слышу, как дверь в комнату открывается. Осознаю присутствие Тихомирова, только когда Миша вырывается и несется к нему навстречу. Не успеваю заметить, как именно это происходит и кто, в конце концов, становится инициатором, но, обернувшись, я вижу сына на руках у Тимура.
— Мама не позволяет мне идти в зал, — докладывает малыш, задыхаясь от эмоций. — Говорит, что я должен лечиться…
— Мама права, — отзывается Тихомиров спокойно, и Миша тут же замолкает. — Будешь выполнять все, что она говорит, скорее выздоровеешь. А значит, и к тренировкам вернешься быстрее.
— Хорошо, — выдает сын.
И я, вопреки здравому рассудку, злюсь, что Тимур имеет на него столь сильное влияние. Мои слова уже ничего не значат? Как ему так легко удается договариваться с Мишей? Что, черт возьми, происходит?
— Почему вы еще в этой комнате? — обращается Тихомиров ко мне.
— Планировали перебраться в твое крыло после завтрака. Но, как видишь, трапеза затянулась.
— Так, давай, парень, — снова смотрит на сына. — Садись, поешь, и пойдем смотреть новую комнату.
И, конечно же, Миша безоговорочно слушается. Вмиг уплетает все, что я принесла, и не противится даже, когда приходит черед лекарств.
— Утром мне звонила Лариса Петровна, — сообщает Тимур будто между делом. Но смотрит на меня так, словно понять пытается, известно ли об этом мне. Неужели думает, что я ее подговорила? Молчу, не выказывая никаких эмоций. — Говорит, что ре… Миша сильно скучает по ней.
При упоминании своего имени сын морщит лобик. А после, не знаю, кому в угоду, выдает:
— Да, я немножко скучаю по бабушке. Она там одна-одинешенька, — последнее — уж точно мамины слова.
— Раз тебе так трудно найти общий язык с Ингой, я решил, что будет неплохо, если Лариса Петровна тоже прилетит в Майами и возьмет часть обязанностей на себя. Так тебе будет спокойнее?
Что, блин?
Нет, так мне не будет спокойнее!
То есть маме я, безусловно, доверяю больше, чем этой дурацкой Инге. Но… Сейчас, когда я буквально раздавлена, терпеть еще и ее выкрутасы?
— Спасибо. Не стоит, — коротко выражаю свою позицию.
И что слышу в ответ?
— Я уже договорился насчет визы. Она прилетит на следующей неделе.
— Понятно, — едва сдерживаю эмоции. — Я думала, ты интересуешься моим мнением, а ты, оказывается, сам все решил.
— Это разумно и удобно.
— Как пожелаешь, — выпаливаю порывисто и отворачиваюсь, чтобы незаметно перевести дыхание.
Гоню от себя мысль, что это какой-то вселенский заговор против меня. Если не буду этого делать, поддамся эмоциям и наговорю Тихомирову много лишних слов.