Наследники легенд
Шрифт:
– Фух, – громко выдохнул он, материализуясь, и тут же поежился от утреннего холода.
– И что это было? – Я протянула ему рубашку.
– Сейчас объясню, – пообещал он, клацая зубами.
Я создала вокруг нас наполненную теплым воздухом сферу. На всякий случай звуконепроницаемую.
– Тебе не показалось, что я странно себя веду? – спросил муж, одеваясь.
– Показалось. Потому и хочу объяснений.
– Я не об этом. Раньше. Ссс… с момента выхода из Ясуны, третий день, получается. А может, это еще в деревне началось.
– Что – это?
– Я нервничаю, злюсь на всех подряд по поводу и без. Тебя это не удивило?
– Не очень. Я
– Бедненькая моя. – Лар чмокнул меня в нос. – Сколько же ты со мной натерпелась! Но сейчас было совсем странное. Какой-то постоянно раздражающий фактор. И все время хотелось обернуться сумраком. Я давно заметил, это что-то вроде защитной реакции. Решил, что не стоит бороться с желаниями собственного организма.
– И что? Полегчало?
– Вроде бы. Вернемся, и если мне не захочется тут же убить кого-нибудь, Эйкена или Дуда, например, то, значит, все в порядке.
Словно осведомленный о намеченном эксперименте, Дуд стал первым, кого мы встретили.
– Доброе утро, – шокировал его дружелюбной улыбкой Сумрак.
Парень поспешил скрыться в кустах.
– Вот, – констатировал муж. – Работает.
Знать бы еще, что работает и как.
Мы отсутствовали недолго, но этого хватило, чтобы Винхерд, во время дежурства успевший сбрить едва проклюнувшуюся щетину и до блеска отполировать круглый череп, разбудил остальных: командир-то уже встал. Проснувшийся лагерь гудел, как пчелиный улей, и даже не верилось, что нас всего четырнадцать: люди сновали туда-сюда, носили воду, о чем-то переговаривались. Мэт и Лони уже собрали палатку, каким-то чудом вытряхнув из нее делившего с ними ночлег Тикоту, и здоровяк сидел теперь на земле в позе медитирующего монаха, прикрыв глаза и подняв к небу безмятежное лицо. Кажется, таким образом он пытался досмотреть прерванный сон. А Исора уже возилась у костра.
И посреди этой походной суеты с видом великомученика стоял, пошатываясь, наш Буревестник и безуспешно пытался собрать в хвостик растрепавшиеся за ночь волосы. Но делать это одной рукой было неудобно, а вторая у Сэллера была занята – он не переставая тер ею припухший глаз. Если я и не обратила внимания на раздражительность Лара, то странности, происходящие с другом, отметила.
– Ил, ты помнишь, чтобы Сэл когда-нибудь уставал или не высыпался?
Он обернулся ко мне, и по лицу стало понятно, что мысли у нас сошлись. Интересные, однако, дела тут творятся: один психует по каждой мелочи, второму ночи для сна не хватает. Интуиция подсказывала, что источник произошедших с мужчинами перемен один, и он далек от естественного.
Развивать эту мысль я продолжила, утащив мужа и приятеля в густой ельник гиарах в ста от нашей стоянки и установив защиту от подслушивания.
– Я думаю, на вас навели какое-то заклятие.
– Чушь, – вяло опротестовал мои слова Сэл. – Я бы почувствовал чужие чары. Ты бы почувствовала.
– А если это эльфийские чары? Что мы знаем о магии Леса? Вот ты того колдуна сразу раскусил или только когда он открылся?
– Прятать дар все могут. Это не доказательство.
– Доказательство? Хорошо, будет тебе доказательство. Несколько лет назад мы с Илом были в Азгаре на приеме в честь Аэрталь. Она вошла в зал и очаровала каждого. Даже меня, пока я не догадалась, что это воздействие, и не перенастроила защиту. А на Лара ее фокусы никакого впечатления не произвели. Сумрак не поддается ментальному воздействию. Но то был кратковременный эпизод. А теперь представь, – я обернулась к мужу, – что такое воздействие будут применять к тебе постоянно. Станет это раздражающим фактором, о котором ты говорил?
– Не знаю, – ответил он. – Но твое объяснение кажется логичным. А с Сэлом тогда что?
– А у Сэла парочка ментальных щитов, о которых он сам, наверное, не помнит. Маги такого уровня ставят защиту почти подсознательно, да, Буревестник? А когда на эту защиту что-то давит, она пытается сама себя поддерживать, оттягивая энергию организма. Ты ведь не подключаешь щиты напрямую к внешнему источнику?
Друг задумался. Закрыл глаз, видимо, производя внутреннюю ревизию и проверяя защиту.
– А знаешь, что-то похожее есть. Но явных следов воздействия я не вижу.
– Тогда, на приеме, я тоже ничего не заметила. Единственный выход – глобализировать щиты, а перед этим обрубить все внешние связи.
– Но так мы не отследим источник, – возразил Сэллер.
– Я и сейчас не могу его отследить.
– Считаешь, это Аэрталь? – недобро сощурился Иоллар.
– Вряд ли. – У меня были другие мысли на этот счет. – Я не знаю всех ее способностей, но поддерживать чары на расстоянии тяжело. Скорее кто-то из отряда. Думаю, ее величество решила перестраховаться, и Арай по ее указке отправил с нами соглядатая. Чистокровных эльфов тут нет, а мага-полукровку мы с Сэлом распознали бы. Тем более что я еще до выхода проверила каждого. Да и чары, как я говорила, по способу воздействия похожи на эльфийские. Остается какой-нибудь артефакт. Некая вещичка, которую человек Аэрталь держит при себе. Воздействие постоянное, но как бы скользящее, ненавязчивое. Ухудшение самочувствия – это побочный эффект. Если проводить параллели, я сказала бы, что это что-то вроде коррекции восприятия.
В отличие от Буревестника муж последних слов не понял, пришлось объяснять:
– Артефакт корректирует наше отношение к владельцу. Аэрталь на приеме вызывала восторг и преклонение. Ее агенту такое внимание ни к чему. Он может пользоваться чарами, чтобы втереться в доверие, стать нам лучшим другом или, наоборот, прикинуться серой мышкой, о которой мы лишний раз и не вспомним.
– Зачем такие сложности? – пожал плечами Ил. – Мы все равно взяли всех, кого рекомендовал Арай. То-то он так жестко ставил условия: замен не будет и все такое. Специально, чтобы мы ни от кого не отказались. Точно, шпиона всунул! Но раз уже всунул, к чему эти магические заморочки, которые к тому же не действуют?
На это у меня был ответ:
– Человек Аэрталь не знает, действуют чары или нет. Он тягает с собой эльфийскую безделушку и пребывает в абсолютной уверенности, что она работает, потому что ему так сказали. Кстати, не хочу вас огорчать, но до сегодняшнего дня она и могла работать – слишком явно вы ощущали ее действие. Так что с вами…
– Или с тобой, – перебил меня Сэл. – У тебя никакой ответной реакции не наблюдалось. Значит, не исключено, что твои щиты пропустили заклинание. Ты ведь сама сказала, что тогда с Аэрталь тебя сразу накрыло.
А ведь он прав!
Иоллар отшатнулся в сторону, когда меня охватило холодное голубое пламя. Очищение заняло не более двух секунд.
– Предупреждать надо, – укорил успевший вызвать меч муж.
– Здорово, – оценил «фокус» водник. – И как? Чувствуешь, что твое отношение к кому-нибудь изменилось?
– Например, к одному тощему оборотню или лопоухому недоразумению по имени Дуд? – с ехидством, не подходящим к ситуации, зато вполне свойственным моему ненаглядному, уточнил Ил.
– Нет, – в том же тоне ответила я. – Материнский инстинкт на месте.