Наследники ночи. Парящие во тьме
Шрифт:
Наконец оба Оскури направились к входу в укрытие, чтобы присоединиться к подготовке к набегу.
Николетта подождала ещё минуту, а затем тоже отправилась туда.
В комнате Томмазо тем временем собралось большинство членов семьи. Скорее всего, они попали сюда через ворота со стороны канала. Николетта увидела возле дяди Леоне троицу его сыновей. Дачиано и Энрико, высокие двадцатилетние парни с точёными, как у отца, чертами, тёмными кудрями и глазами. На плече Энрико виднелась повязка.
Самый юный из сыновей Леоне, Маттео, был на целую голову ниже братьев и отличался довольно хрупкой фигурой. Рядом с ним сидели братья Николетты Эдоардо и Филиппо, окинувшие вошедшую девушку презрительными взглядами. Флавио и Алессандро, разумеется, тоже были здесь. Подлые предатели!
Не хватало только отца Николетты и её дяди Микеле с его единственным — после смерти Кассио — сыном Габриэле. Кассио был убит в драке с вампирами.
Николетта услышала снизу звук открывающейся двери, и спустя секунду на верхней ступеньке лестницы показались ещё трое мужчин. Кальвино повесил свою треуголку и плащ рядом с остальными. Правая рука главы семьи была туго перевязана. Лицо мужчины при взгляде на дочь смягчилось, но голос по-прежнему был решительным.
— Николетта, сегодня ночью ты с нами не пойдёшь. Прошу тебя, выйди в соседнюю комнату и подожди там, пока мы не закончим обсуждение.
По тону Кальвино было понятно, что он не потерпит возражений, а выкрикнуть обвинение в присутствии всех Оскури у девушки не хватило духа. Кто ей поверит? Чего она добьется этим заявлением? Разве что того, что её запрут на ночь.
Поэтому Николетта лишь молча кивнула.
— Ты зайдёшь ко мне попрощаться? — спросила она.
— Разумеется, дорогая, — ответил Кальвино и погладил девушку по волосам, когда она проходила мимо него.
У двери Николетта остановилась и снял а свой плащ. Опасливо оглядевшись по сторонам и убедившись, что на неё никто не смотрит, она быстро заменила плащ отца своим и вышла из комнаты. Дверь за ней захлопнулась.
Девушка шагала от стены к стене и не могла остановиться. Она не могла разобрать, о чём говорят в соседней комнате.
Прошёл почти час, прежде чем Николетга услышала, шаги и звук открывающейся двери. Лестница заскрипела, когда первые Оскури начали покидать укрытие.
Наконец-то Кальвино зашёл к дочери, которая с опущенными плечами стояла посреди комнаты, и заключил её в свои объятия.
— Всё будет хорошо. Поверь мне, — прошептал он.
«Да? Всё будет хорошо? — мысленно возмутилась Николетта. — Хочешь сказать, ты сможешь найти мою мать после стольких лет? Думаешь, тебе удастся вернуть украденные у нас годы?»
Вслух девушка ничего не сказала. Возможно, это была не его вина и наверное, ему и сегодня было нестерпимо больно об этом думать. Он хотел для своей дочери лучшего и пытался оградить её от горя, в этом Николетта не сомневалась.
Они поговорят и выскажут друг другу всё. Рано или поздно. Но сегодня важнее было другое.
— Когда начнется налёт?
— Около полуночи. К этому времени шторм должен утихнуть. Не хотелось бы, чтобы на обратном пути ветер сносил нас с крыш. Кроме того, вода уже поднимется, и увязавшимся за нами преследователям будет ещё сложнее. Всё получится. Эта ночь словно создана для нас.
Нет! Не создана. Николетта больше не могла молчать.
— Падре, — робко начала она, не зная, как именно продолжить. — Это не твоя ночь. Там, у Дворца дожей, тебе грозит опасность.
Кальвино улыбнулся.
— Не нужно так волноваться.
— Нужно! — воскликнула девушка. — Полиция уже ждёт. Тебя! Им доложили о нашем плане.
Глава Оскури по-прежнему улыбался.
— Милая, это невозможно. О нём знали только члены нашей семьи.
— И тем не менее. — Николетта с грустью посмотрела на отца. — Не всем из нашей семьи можно доверять.
Теперь выражение лица мужчины изменилось, и он прижал палец к губам Николетты.
— Ни слова больше. Я знаю, ты сердишься и не все здесь придерживаются твоих взглядов, но это ещё не повод клеветать на своих братьев, дядей или кузенов! Я такого не потерплю.
— Но... — попыталась продолжить девушка.
— Разговор окончен! — в гневе крикнул Кальвино. — Сегодня ты остаёшься здесь. Смирись. Прими это с достоинством и не сочиняй ерунды!
Когда мужчина обернулся, его взгляд упал на плащ, который Николетта бросила на стул. Кальвино взял его в руки. Плащ Николетты был слишком коротким, и это бросалось в глаза.
— Так вот он где, — пробормотал глава Оскури и снова поменял плащи.
Накинув собственный плащ на плечи, он поспешил к двери. Николетта услышала, как поворачивается в замке ключ.
Она беспомощно смотрела вслед скрывшемуся из виду отцу и чувствовала, как сжимается её сердце. Он не вернётся. Её отец сорвётся с крыши и, если не разобьётся насмерть, попадёт в руки полиции, которая целую вечность ждала такого подарка судьбы.
НИКОЛЕТТА ПРОСИТ О ПОМОЩИ
Солнце село. Вампиры пробудились ото сна. Алиса сразу поспешила к Лучиано и осмотрела его раны. Они выглядели не так уж плохо. На обеих образовались корки, и вампир уже мог двигаться, почти не испытывая боли.
— Не стоит волноваться, - говорил он.
– Это всего лишь пара царапин.
— Прошлой ночью всё выглядело иначе, — напомнила другу Алиса.
Лучиано махнул рукой.
Не напоминай мне об этом. Я знаю только то, что окончательно испортил свой фрак. Анна Кристина, мне нужен твой совет, чтобы снова одеться.
— Наконец-то ты образумился! — подмигнула вампиру наследница Дракас. — С удовольствием тебе помогу.
— Отлично, занимайтесь обновками, а у меня есть другие дела, — сказал Лео.