Наследники. Покорители Стихий
Шрифт:
— Не получается? — сочувственно спросил юноша Гермиону. — И что теперь делать?
— Нужно промыть рану. Гарри, молодец, что вскипятил чайник, будь добр, посмотри, нет ли у Хагрида чего-нибудь чистого и пригодного на бинты.
Тряпок и лоскутов в хижине имелось огромное количество, но ничего мало-мальски подходящего под определение чистого бинта не наблюдалось. Гарри со вздохом сообщил об этом Гермионе, та неодобрительно покачала головой, сердясь на Хагрида, запустившего хозяйство, и, рискнув, наложила чистые повязки при помощи магии. Единорожек задышал спокойней, но кровь сразу же проступилачерез
— М-да, дело серьезное… — задумчиво протянула Гермиона.
— Но, вообще, хоть как-то можно остановить кровь у единорога? — Гарри не верилось, что выхода нет совсем.
— Можно, я тут нашла в книгах, что рану единорога могут залечить растертые луковицы Реликтового шпажника.
— Чего? — переспросил Гарри.
— Разновидность шпажника черепитчатого — Gladiolus imbricatus, — повторила девушка. — Он предпочитает сырые не очень освящённые поляны, имеет стреловидные листья как большинство лилейных и крупные тёмно-синие светящиеся цветы. Самая яркая его особенность в том, что этот цветок прочно связан с Луной — цветет он только в полнолуние, и собирать укрытые в земле луковицы можно тоже только в полнолуние. И полакомиться луковицами единороги тоже приходят в полнолуние. Хоть в этом нам повезло! Надо растереть несколько луковиц и приготовить мазь — наложенная на рану единорога, она остановит кровь и всё заживёт.
— Ты предлагаешь сегодня ночью идти в лес за этим растением? — недоверчиво спросил Гарри.
— У тебя есть другое предложение?! — развела руками Гермиона. — Остаётся слишком мало времени, рана у жеребёнка смертельная.
— Но где мы найдём поляну, на которой растут эти твои шпажники, и как обнаружим под землёй луковицы?!
— Нам здорово повезло, — девушка просияла, — как-то в сентябре Снейп брал меня с собой в Запретный лес собирать это растение — правда, для других зелий. Он ворчал, что я единственная, кто может толково выполнить необходимую последовательность операций и ничего не перепутать и не испортить.
— А почему я не знал об этом? — вскинулся Гарри.
— Мы тогда… мы поссорились — помнишь, и не разговаривали, — смущённо пробормотала Гермиона.
— Что я узнаю! — юноша патетически воздел руки, — стоит ненадолго отвлечься, как мисс Грейнджер отправляется в ночной лес с профессором Снейпом! — они переглянулись и, несмотря на трагизм ситуации, весело рассмеялись.
Оставив маленького единорога в сторожке Хагрида, и наложив на всякий случай Защитные чары на двери и окна, ребята побежали в замок, и едва успели на ужин.
— Почему вы нас сразу не позвали?! — недовольно заворчал Рон, когда Гарри ему всё рассказал.
— Потому что не было времени, — ответила Гермиона.
— Неужели вы сегодня ночью пойдёте в Запретный Лес? — шепотом спросил Уизли: воспоминания о пауках не давали ему покоя.
— А ты что предлагаешь — нужно же спасти жеребенка! — зашипела староста.
— Но можно сообщить об этом профессорам, — заметила Кристина.
— Нет! Они начнут расспрашивать да обсуждать, потом скажут — это слишком опасно, а времени у нас мало — другого выхода нет, только идти в Лес самим, чтобы отыскать необходимое растение, иначе единорожек погибнет.
— И
— Никогда? — Гермиона быстро глянула на Гарри, — а Норберт? А Оборотное зелье? А прошлый год? Рон, бывают случаи, когда правилами приходится пренебрегать. К тому же, этот единорожек наткнулся на меня и у меня первой попросил помощи, я не могу теперь бросить его умирать.
— Тогда мы пойдём с вами, — твердо сказала Кристина.
— А вот это не получится, потому что нас слишком много, а мантия-невидимка — одна.
— Рон, ты просто должен утром что-то придумать, если мы не успеем вернуться к завтраку. Сказать, что я пошёл на раннюю тренировку, например, а Гермиона со мной — объяснил Гарри. — До уроков мы вернёмся в любом случае! Зельеваренье пропускать нельзя.
— Хорошо, только будьте осторожны, смотрите, чтобы тот, кто нападает на единорогов, не напал на вас, — обеспокоено заметил Рон, думая, видимо, о гигантских пауках.
— Не волнуйся, мы будем осторожны, — успокоил его Гарри, у которого слова друга вызвали навязчивое ощущение повторения похода в Запретный лес на первом курсе, когда он встретился с Квиреллом, пьющим кровь умирающего единорога. — Думаю, опасностей в человеческом обличии там нет.
— А Люпин?! — напомнил Рон. — Сегодня же полнолуние.
— Рон, не глупи, профессор не будет бегать по лесу, — отозвалась Гермиона.
— Я с тобой не соглашусь, иногда Дамблдор разрешает ему прогуляться, — заметил Гарри, — но только в компании с Сириусом.
— Почему ты мне сразу не сказал? — немного нервно заметила Гермиона.
— Думаю, мы не встретим Люпина: зачем ему поляна, которую облюбовали единороги?
— И то верно, — оживилась староста, — к тому жеоборотни обходят сторонойединорогов — боятся смертоносного рога.
— Кроме того, с ним обязательно будет Сириус, — бодрым голосом напомнил Гарри.
— …Надеюсь, нас не обнаружит Филч, — прошептала Гермиона, когда они после ужина выскользнули из гриффиндорской гостиной и накинули мантию-невидимку. Им пришлось тесно прижаться друг к другу, чтобы мантия укрывала их целиком. И это само по себе было так здорово, что поход в Запретный лес уже представлялся им радостной прогулкой. Они чувствовали тепло друг друга, их руки переплетались, дыхание смешивалось, и стоило большого труда не забыть о цели путешествия, не остаться где-нибудь в укромном уголке, самозабвенно целуясь. Они попеременно вздыхали, пытаясь выровнять беспорядочные удары трепыхающихся сердец. Как же раньше они ходили под мантией-невидимкой и не замечали, насколько это восхитительно трудно.
— Филч нас не увидит, — Гарри сжал в руке палочку и осветил карту Мародёров, а заодно и узкую лестницу. — На карте его нет, — юноша взглянул в пергамент. — Чёрт!
— Что?! — обеспокоено, спросила девушка.
— К лесу направились Люпин и Сириус, — он указал на две точки.
— Может, они нас не заметят? — с надеждой в голосе пробормотала Гермиона, — нам, во что бы то ни стало, нужно добыть луковицы, чтобы спасти жеребёнка.
— Надеюсь, не заметят, им не до нас — в тон ей ответил юноша, а про себя подумал, что животные чувствуют и видят даже сквозь мантии-невидимки.