Наследство Марко Поло
Шрифт:
– Ты говоришь правду, господин, – отвечал ему нищий, и слезы полились по его щекам. – Полтора года назад я был молод и здоров. Но злосчастный Рустичано уговорил меня и еще нескольких своих друзей и родичей отправиться в земли татар, чтобы завладеть там сокровищами великого хана. Он обещал, что каждый из нас вернется оттуда богатым.
Однако путешествие наше было с самого начала неудачным. Наш корабль потопили пираты, в великих пустынях мы потеряли всех лошадей и верблюдов,
В конце концов, когда нас осталось только двое, мы добрались до земли горного племени канчеев и нашли заповедный лес, где канчеи хранят сокровище великого хана. Но там, на самом пороге сокровищницы, злосчастного Рустичано ужалила ядовитая змея. Он умер на моих руках, но перед смертью покаялся, что, обуреваемый жадностью, украл у вас, господин Марко, пайцзу великого хана.
«Оттого и умираю я на пороге сокровищницы, – проговорил он, – оттого, что не может в нее войти тот, кто нечист сердцем и помыслами. Вернись в Венецию, Пьетро, вернись и скажи господину Марко Поло, что я раскаиваюсь в своем поступке и прошу у него прощения».
Сказав это, он умер, а я отправился в обратный путь, чтобы исполнить его волю. На обратном пути я чудом не достался на поживу диким зверям, не умер от злой лихорадки, не попал в плен злобным разбойникам и людоедам южных лесов. Видимо, Господь хранил меня, чтобы я вернулся в Венецию и передал тебе последние слова злосчастного Рустичано…
– А что сталось с пайцзой великого хана? – спросил его господин Марко.
– Эту пайцзу после смерти Рустичано я отдал вождю племени канчеев, дабы он берег ее как зеницу ока.
– Ты верно поступил, – сказал господин Марко и велел своим слугам вымыть Пьетро, и одеть его в лучшие одежды, и накормить лучшими лакомствами. И с тех пор он относился к Пьетро как к своему сыну и не расставался с ним. И прожил господин Марко Поло остаток своих дней счастливо, и более не покидал Венецию…
Соня услышала рядом с собой негромкий кашель.
– Кажется, вы немного увлеклись, – проговорила Джессика неодобрительно. – Будете слушать, что еще мне удалось узнать про этого профессора?
– Да, конечно, – смутилась Соня. – Что там дальше?
– Профессор много путешествовал – в страны Европы и Азии, бывал в Индии и Китае. В Грецию прилетел на прошлой неделе, вот дата и номер рейса. Остановился в отеле на побережье…
Джессика назвала небольшой город, который был недалеко от того места, где несчастный профессор нашел свою смерть.
– Что он там делал? Не достопримечательности же осматривал!
– Неизвестно, – Джессика пожала плечами, – машину он напрокат не брал… хотя вот распечатка его звонков. Несколько раз звонил по одному номеру… так-так… вот адрес. Частный дом.
– Да это же совсем недалеко. Алекс, давай съездим туда прямо сейчас? – Соня просительно заглянула ему в лицо. – Все равно до вечера тут делать нечего.
– Но… Джесси… – смутился он, – мы не можем оставить ее…
– Алекс, я уже большая девочка, – сухо сказала Джессика, – как-нибудь обойдусь без тебя несколько часов.
Следовало понимать, что без Сони она обойдется гораздо дольше.
На прощание Соня, глядя невинными глазами, выдала Джессике бутылку воды, а если, сказала, понадобится что другое, то, пожалуйста, вон в те кустики, только колются очень…
Джессика на минуту отбросила сдержанность, Соне показалось, что она сейчас накинется на нее, как голодная тигрица. Алекс, до которого наконец дошло, кусал губы от смеха.
Они воспользовались все той же серой «Тойотой», ее пока никто не востребовал. Джессика выдала им навигатор, собственноручно установив на нем координаты того места, куда ездил профессор Андреотти.
У первого же встречного магазинчика Соня выскочила из машины и схватила не глядя белую арабскую рубашку и шорты.
Она переоделась в машине. Рубашка оказалась прозрачной, но Соне было все равно.
– Это должно быть где-то здесь… – Алекс свернул в узкую кривую улочку, которая взбиралась на каменистый холм.
– Через триста метров конец маршрута! – радостно заявил голос из навигатора.
Однако улочка закончилась не через триста, а через сто метров. Дальше вела узкая тропа, по которой едва мог пройти один человек.
– Наверное, это вон тот дом! – Алекс показал на приземистое белое строение, расположенное выше по холму за низкой оградой. – Но нам придется оставить здесь машину и дальше идти пешком…
– Ну, это меня ничуть не пугает, – заверила его Соня.
Она подумала, что после всех здешних погонь и приключений подняться на этот холм – это не проблема и невредно сбросить лишних триста грамм. Хотя, кажется, она и так похудела от непрерывной беготни и стресса.
Оставив машину в конце дороги, они прошли по тропинке и оказались перед калиткой, на которой висел дверной молоток в форме медной руки, сжатой в кулак.
– Есть кто дома? – крикнул Алекс, постучав этим молотком.
На его призыв никто не ответил, тогда Алекс толкнул калитку и заглянул внутрь.
За оградой был заросший, запущенный сад. В нем были и апельсиновые, и гранатовые деревья, но их оплетала дикая лиана, а под плодовыми деревьями густо разросся колючий кустарник. В глубине сада виднелся белый одноэтажный дом с зелеными ставнями.
– Есть кто-нибудь? – повторил Алекс и, снова не дождавшись ответа, пошел вперед.
Соня последовала за ним, настороженно оглядываясь по сторонам.