Настенька
Шрифт:
Я продолжала мучиться, изводя себя мыслями и до последнего пытаясь понять, а возможно и оправдать поступок Данилы. Мне до сих пор не верилось, что всё это произошло на самом деле. Ведь он так хотел, чтобы у нас с ним всё было правильно, благопристойно, как положено. И это теперь не давало мне покоя, терзая и без того израненную душу. Меня он до свадьбы не трогал. А её? Почему её?
Меня не оставляла мысль, что Данила не был похож на падкого до чужих женских прелестей мужчину. Не мог он поддаться внезапному порыву и сиюминутному плотскому желанию. В голове такое не укладывалось,
***
Прошла неделя, затем другая. Подруги всё так же не оставляли меня своим вниманием. То позовут гулять, то в гости пригласят, то сами придут. Иногда они охотно помогали мне в сборах трав, а иногда, в дождливый ненастный день, мы вместе залезали ко мне на сенник и слушали, как гремит гроза, и барабанит дождь. Бывало, что мы так и засыпали с девчатами в ворохе ароматного сена, накануне полночи делясь между собой всем наболевшим, и плохим, и хорошим. В такие минуты мы могли сначала заливисто смеяться, а потом долго-долго плакать, причитая и жалуясь на трудную судьбу и несчастную долю.
Вот и сегодня они утащили меня на чьи-то именины, на которых мне было откровенно скучно. Но я продолжала скромно сидеть, ковыряясь без аппетита в рыбном пироге, и стараясь выглядеть как можно дружелюбнее и игнорировать сочувственные взгляды.
Так как погода стояла по-летнему теплая и сухая, то скромное застолье было организовано прямо на свежем воздухе. В качестве угощений подавались пироги с морковью, капустой, а также рыбой. Из напитков присутствовал квас и бражка. Я же пила только воду.
Вечер и впрямь обещал стать тоскливым. Положение не улучшил неожиданный приход старшей четы Хворостовых, родителей Данилы. Его отец лишь мазнул по мне равнодушным взглядом, а Мать вообще сделала вид, будто бы меня не заметила. Я почувствовала, как всем вокруг вдруг стало как-то неловко. Особенно было неприятно постоянно ловить на себе любопытные снисходительные взгляды мужчин и жалостливо-сочувственные женщин.
Я уже было хотела незаметно выскользнуть из-за стола, как внезапно тихое спокойное застолье нарушила чья-то нецензурная брань. Приподнявшись со своего места, я с удивлением обнаружила возле соседнего стола шатающегося Никиту Колобова.
– Ба! Гляньте-ка, - хихикнула в кулачок Варвара, - Никитка никак упился. Первый раз его таким вижу.
Парень шатающейся походкой медленно брел вдоль столов пока не поравнялся со мной.
– Эх, эх, эх, эх! – принялся отплясывать он что-то между цыганочкой и камаринским, но ноги его заплетались, и получалось явно не очень.
Он остановился, запыхавшись и утирая вспотевший лоб, и снова посмотрел на меня затуманенным взглядом.
– Настён, улыбнись, - протянул он жалобно, а в следующую секунду снова принялся отплясывать с каким-то болезненным отчаянием, - Эх, эх, эх, эх!
Я поспешно отвернулась, не в силах видеть эту бескрайнюю жалость в его взгляде. Такое откровенное сочувствие было мучительным, невыносимым.
–
Резкая боль снова полоснула по сердцу, и я зажмурилась, не позволяя глазам наполниться слезами.
– А Данилка-то дурак. Ой ду-ра-а-а-ак! – схватился парень за свою голову, - Сидит под замком, словно телок малый, не разумный. Своего слова сказать не может.
– Ты сколько выпил, дурень? – прервал пьяную речь сына староста, - А ну пошёл домой, быстро! Я с тобой завтра, с дураком, поговорю.
– Пол-литра я выпил, - спокойно ответил Никита, - Пойду, пожалуй, допью остальное.
Мои нервы не выдержали, и я взглянула на несчастно-поникшего парня, медленно бредущего неровной походкой к своему дому.
– Зря, вы привели меня сюда, подруги, - покачала я головой, глядя на перешептывающихся людей.
– Эх, Настенька, - вздохнула Даша, - Ну нельзя же всё время дома прозябать, так и умом тронуться не долго.
– Надо в люди выходить, - поддержала сестру Варя.
– Посмотри на себя, как ты вымучилась вся, как извелась, - вступила в разговор Лиза, - Похудела так, что одни глаза на бледном лице остались. Тени под глазами синие, губы бледные. В гроб краше кладут.
Она тут же прикусила свой язык, сообразив, что ляпнула явно не то. И на неё тут же зашикали сёстры.
– А что? – решила не отступать Лизавета, - Я дело говорю. Насте надо в люди выходить. Показать всем, что на Даниле свет клином не сошёлся.
– Помолчи, - осекла сестру Варя.
– А что? Рано или поздно они всё равно свидятся. И что тогда?
– И то правда, - вздохнула Даша, а потом её глаза расширились, словно она увидела что-то невероятное.
– Княжьи люди, - удивленно выдохнула Лиза и испуганно заозиралась по сторонам.
Я подняла голову и без интереса взглянула на медленно приближающихся всадников.
– Что-то молодой княжич зачастил в наше село, - проговорила Даша и опасливо покосилась на спутников родовитого гостя.
– Никак забаву приехал себе выбирать, - прошептала Варя и судорожно перекрестилась.
Дружки князька нехотя спешились и холодно поприветствовали старосту села. Княжич же так и остался в седле, медленно передвигаясь вдоль скромно накрытых столов, пока не поравнялся со мной.
Его конь остановился как раз напротив моей скамьи и недовольно всхрапнул, почувствовав, что его хозяин старается удержать его на одном месте.
Я подняла лицо к всаднику и равнодушно окинула его взглядом. Сегодняшний вечер и так высосал из меня последние моральные силы, поэтому мне было совершенно безразлично его внимание к моей скромной персоне. Опасности я от него не чувствовала, как впрочем, и ничего хорошего я также не ждала. Его интерес лишь вызывал во мне чувство глубокого раздражения, и не более того.