Настенька
Шрифт:
– Дёгтем, – коротко ответил обиженный мужичонка, – Только у нас его нет.
– Ну и где его достать? – нетерпеливо уставилась я на него.
– К кузнецу иди, к Даниле, у него возьмёшь, – снова недовольно ответил мне домовик.
– О! Точно! – подпрыгнула я от пришедшей мне в голову идеи и, расстелив на столе небольшую скатёрку, я сгребла туда все свои тупые ножи.
На вопросительный взгляд Казимира, я быстро пояснила:
– Попрошу наточить. А то такими ножами захочешь не зарежешься, – коротко бросила я, заматывая на шее пуховый платок и плотнее запахивая тулупчик.
– Вот ведь, – вскинул
– Так куда идти? – обернулась я с хулиганистой улыбкой на лице.
– На другую сторону села, ближе к реке, там не ошибёшься, кузню сразу увидишь, – раздраженно прокричал мне мужичок, а потом, увидев, как я уже выбежала на улицу, добавил, – Вот ведь девка, одним словом, ведьма.
Солнце ещё не село, и я, воспользовавшись возможностью, решила ещё раз разглядеть село и расположение домов как можно чётче. Изба моя была по нашей улице последней и находилась на самой окраине. За невысокой изгородью уже начинался лес, к которому вела просёлочная дорога и уходила глубоко в самую чащобу. Что было там, в этом лесу, и куда вела эта ухабистая дорожка, я решила уточнить у своего домового потом. Сейчас же меня интересовало само село, и в частности дом кузнеца. Я торопливо развернулась и пошла по утоптанной тропинке в центр деревни. Как идти к дому старосты, я помнила хорошо и дошла без особого труда, а вот куда идти дальше, я не знала.
Покрутив головой в разные стороны, я зажмурилась и вдохнула полной грудью свежесть морозного воздуха. Зачерпнув полную ладошку снега, я поднесла его ко рту и слизнула пушистую прохладу. Снег на вкус показался мне сладковатым и освежающим. Вкусно. Слизнув языком прилипшие к губам снежинки, я принялась внимательно изучать холодные хрусталики на своей ладони. И всё-таки странный какой-то здесь снег. Он совершенно не таял у меня на руках и не обжигал холодом. Аномалия какая-то.
Так куда же идти? Я решила довериться интуиции и без колебаний повернула направо. И не прогадала. Уже через полтора десятка домов мой взгляд заметил кузню. Ну, во всяком случае, это сооружение не напоминало обычный жилой дом. А большая каменная труба, извергающая клубы черного дыма, и звонкий звук ударов молота, разносившийся на всю округу, указывали именно на то, что это и есть кузня.
Подойдя ближе, я обнаружила, что дверь не заперта, и даже немного приоткрыта. Из помещения помимо громкого звука ударов о наковальню доносились ещё какие-то голоса, один из которых был явно женским.
– Данилушка, так что ответишь мне? Придёшь? – заливался соловьём девичий голосочек.
– Шла бы ты домой, Любаша, а то отец хватится и осерчает, – не без раздражения ответил чей-то низкий зычный голос.
Вау, вот это тембр. От звука этого голоса прям веяло мужской силой. И мне ужасно захотелось посмотреть, кому же он принадлежал.
И только я собралась открыть дверь и войти внутрь, как мне этой же дверью прилетело прямо в лоб. От неожиданности я повалилась на снег и схватилась за голову.
– Уййй, – потерла я ушибленное место.
– Чего встала у самых дверей, юродивая! – с ненавистью бросила мне выскочившая наружу девушка и торопливо пошла прочь, не оглядываясь.
– Вот ведь! – со злостью выпалила я, а сама была вынуждена признать, что моя вина в случившемся тоже есть. Короче, сама виновата, не надо было под дверями стоять, да подслушивать.
Дверь распахнулась, и мой взгляд упёрся в большие меховые сапоги. Потом он заскользил вверх по ровным длинным ногам, задержался на толстом кожаном поясе, переместился на мощную широкую грудь и руки, огромные мускулы которых поигрывали через тонкую ткань рубахи. По загорелой коже шеи стекла струйка пота, и я не удержалась и проследила за ней взглядом, разглядев, как красиво вырез рубахи открывает часть бронзовой кожи на груди и шее, где на тонком кожаном шнурке висел простой медный крестик.
Затаив дыхание, я робко подняла свои глаза к лицу незнакомца и замерла в восхищении. Вот это образец! Ну, это просто богатырь какой-то, Илья Муромец! С широкого, красивого и немного румяного лица, из-под густых бровей на меня смотрели внимательные светло-карие глаза, а губы растянулись в доброй улыбке, открывая ровный ряд белых зубов. Средней длины русые волосы чуть вились и были подхвачены простым кожаным шнурком.
Обалдеть просто! Вот это экземпляр! Я изумленно разглядывала стоявшего передо мной мужчину, ну или парня, хотя определить его возраст я никак не могла. Наверное, всё-таки молодой мужчина, возраста примерно двадцати восьми или тридцати лет. Его рост был наверное метра под два, ну или около того, но точно не меньше ста девяноста сантиметров. В нём чувствовалась какая-то сила, даже мощь, но в то же время доброта и простота. Одним словом русский витязь, богатырь! И откуда такие берутся?
Вспомнив, наконец, зачем сюда пришла, я быстро поднялась на ноги и торопливо сунула кузнецу в руки свой сверток.
– Данила, да? – поинтересовалась я, стараясь не пялиться на мужчину.
– Ну? – с усмешкой ответил парень.
– Мне бы ножи поточить, а то притупились совсем. Не поможешь?
Кузнец молча повернулся и вошел в кузню, попутно разворачивая мой узелок, и рассматривая тупые с зазубринами лезвия.
В помещении было жарко. Да это и не удивительно, ведь большую часть здания занимала огромная печь с широкой жаровней. На стенах висели различные металлические приспособления и инструменты, на полу у печи лежала куча только что выкованных подков.
Пока я разглядывала обстановку и различный инструмент, кузнец раскрутил большое каменное кольцо и принялся точить мои ножи.
– Мне бы ещё дегтя немного, – вспомнила я основную причину своего прихода, – И кстати, тебе ничего из мужских вещей не требуется? – поинтересовалась я, хотя тут же поняла, что всё то, что было мною отложено на обмен или продажу, этому мужчине будет явно не по размеру.
Вновь робко покосившись на кузнеца, я снова отметила его высокий рост и стать, и невольно залюбовалась этим образчиком мужской силы.
Закончив точить мои ножи, кузнец порылся на полке с маленькими глиняными горшками и, выудив один, зачерпнул длинным металлическим скребком что-то вязкое и черное из бочки, что стояла у самого входа.
Протянув мне маленький горшочек, кузнец с интересом окинул меня взглядом и произнёс:
– Одёжа твоих родичей мне не по размеру будет. Старосте снеси. Думаю, он заберёт, – проговорил он глубоким зычным голосом, а потом добавил, – Трифан денег не даст, но ты обменяй на зерно, лён или мех.